Землянка по ту сторону неба Хайд - Екатерина Евгеньева

Окрылённая, я уже не слушала. Полностью ушла в себя, повторяя пункты протокола полёта до заданной точки. Каждый из группы летал по такому плану много раз, но сегодня не было права не то что на ошибку — даже на малейшую неточность. Я шла к этому несколько лет и не могла срезаться на финишной прямой.

— Птица, — подмигнул мне Баранов, — не оплошай!

«Тук-тук», — сердце отбивало бешеный ритм, словно я первый раз села в кресло и взялась за штурвал. Наверное, волнение будет всегда.

Я провела рукой по горячей от солнца пластмассовой поверхности, поглубже вдохнула воздух с примесью запаха смазки самолета, уже ставшие знакомыми и родными.

Поворот тумблера, вибрация кабины и вид облаков из иллюминатора. Я посмотрела на нужные мне координаты, сверяясь с датчиками на панели, и взмыла вверх.

— Ну, Птица, вперёд! — меня затопило ощущение свободы и полёта.

В небе я чувствовала себя особенно хорошо. Казалось, за плечами и правда вырастают крылья. Здесь я могла дать волю чувствам и желаниям, отдаться во власть стихии и парить в потоках ветра, жадно ловя блики солнца в отражении приборной панели. Штурвал под ладонями казался продолжением моего тела, каждое движение — отточенным и выверенным.

Всё происходило как надо, я бы даже сказала — «слишком как надо». Никаких встречных птиц, стремящихся залететь в турбину, никакого турбулентного воздуха, даже намёка на него. Никаких неопознанных объектов и помех от спутников. Мне бы радоваться такому везению, но внутренний голос всё так же настойчиво шептал, что надо быть настороже. Я повертела головой в поисках возможного источника опасности, но вокруг меня было только небо — голубое и безоблачное, да кромка горизонта где-то далеко внизу, размытая утренней дымкой.

Впереди маячила нужная мне точка отметки, до неё оставалось совсем немного, когда передо мной внезапно разверзлась в буквальном смысле чёрная дыра. Она появилась из ниоткуда — просто соткалась из воздуха, как прореха в ткани мироздания. Датчики столкновения тут же загорелись красным и запищали, предупреждая об опасности. Я хотела повернуть штурвал, но в нём что-то щёлкнуло, и он перестал реагировать на повороты, намертво застыв в одном положении.

— Си…цы, вы… перейти на… впереди… — диспетчер что-то кричал мне в наушники, но я не могла разобрать слова из-за нарастающих помех, а потом и вовсе раздался жалобный писк, и всё смолкло. Ожидаемо, меня тоже не было слышно.

Отбросив ставший бесполезным микрофон, я ещё раз оценила масштаб катастрофы и нажала на кнопку катапультирования. Драгоценные доли секунды на срабатывание механизма, но и их оказалось много. Меня начало затягивать в вязкий сумрак, засасывая в открывшуюся тёмную воронку, как в гигантскую водосточную трубу.

Последнее, что я успела подумать: «Вот и пригодились те часы по квантовой физике…»

2 глава

Птица

Пришла в себя в больничном боксе. Подвигала руками, ногами.

«Слава богу, жива и цела».

С удивлением огляделась — палата была супернавороченная, и я в ней лежала одна.

Сразу пришла мысль: «Наверное, были какие-то неполадки с самолетом, и Министерство обороны или училище решили таким образом реабилитироваться, поместив меня в крутую клинику».

Я о таких случаях ещё не слышала, но всё же когда-нибудь бывает впервые.

Вдруг что-то запищало, бесшумно отъехала незаметная дверь, и в палату вошёл… шикарный красавчик в белом комбинезоне, не скрывающем атлетическую фигуру и остальные подробности анатомии.

— Доброе утро, — заявил этот голливудский доктор с внешностью киноактера и подошёл к моей кровати, что-то разглядывая на мониторе, установленном чуть выше сбоку.

Так состоялось моё знакомство с мультимиллиардером, гениальным учёным и просто прекрасным человеком, который стал мне братом в этой части Вселенной.

Дмитрий рассказал, что он занимается исследованиями в области мгновенных гиперпереходов органических тел. И в злополучный день в час моего экзамена он тоже проводил эксперимент, но на планете случилась аномалия, на долю секунды произошло колебание энергетического поля планеты, и эксперимент «провалился».

Вернее, так и образовался портал, в который я попала, почти мгновенно оказавшись на Эло. Так называлась планета, на которой жил Дмитрий.

Когда я вывалилась Диме и его команде «на головы», голая и без сознания, они сперва подумали, что это нападение, и обездвижили меня.

Не рассчитали разряд, и у меня произошла остановка сердца. Но потом быстро разобрались и сами же спасли.

Поместили в отдельный бокс, ввели в искусственный сон, провели полную диагностику, взяли кучу анализов, и сегодня по графику я должна была «проснуться».

Я проснулась.

Во время нашей беседы что-то периодически пикало. А я обратила внимание, что я как-то поразительно спокойно реагирую на то, что попала в некий портал, лежу в боксе на другой планете, и в докторах у меня миллиардер-учёный с внешностью голливудской кинозвезды. Об этом и спросила у «доктора».

— Да, Ална, — мы познакомились, но, как оказалось, в алфавите элонцев не было буквы «ё», поэтому Дмитрий называл меня Ална. — Ты права, диагност химически регулирует уровень стресса, поэтому ты так невозмутима.

— То есть вот это пиликанье, — возмущённо спросила я, — означает, что мне впрыскивается лекарство?

Стоило возмутиться, как что-то снова запищало, и я провалилась в сон.

***

Отправить обратно меня не могли, никто вообще не знал, в какой части Вселенной находится моя планета с «поэтичным» названием Земля. Дмитрий предположил, что где-то произошёл ещё и временной сбой, именно поэтому оборудование не сохранило координат входа.

А я думала:

«Ну надо же, всему учат в лётном училище, а вот координаты родной планеты я не знаю».

Зато здесь были межпланетные перелёты — гиперпереходов, над которыми работал Дмитрий, пока не изобрели, поэтому летали. А ещё здесь шла война с врагом, который был чужд человечеству настолько, что договориться с ним не было возможности. Шла она,