Развод. Вина Тирана - Софи Вирго

из груди. На негнущихся ногах подхожу к другой двери и как ненормальная толкаю ее, заходя внутрь, несмотря на страх увидеть подтверждение своей догадки. Надо развернуться и бежать, но не могу. Я должна точно знать, что Эмир предал меня, иначе поверю в любые сказки, которые услышу.

- Меньше слов. Такой рот не должен простаивать без дела. Продолжай, - раздраженно бросает муж и в этот момент я вхожу в их мир удовольствий, и вижу картину маслом.

На софе, раскинув руки на спинке и широко расставив ноги и с явным удовольствием на лице, сидит Эмир, а у его ног, в одном черном кружевном белье, сидит женщина. Ее прическа растрепана, и макияж, уверена, смазан от усердной работы.

- Дверь, - хриплым от слез голосом прерываю их идиллию, - надо закрывать. Вы ведь… в школе.

На лице мужа удивление, на ее довольная улыбка, но оба не выглядят расстроенными. Хотя, Эмир ругается одними губами. Он все же недоволен происходящим.

- Оу, неловко получилось, - первой отмирает психолог и встает, подбирая с пола блузку, и тут одеревенение пропадает, и шок уходит, сменяясь ворохом мыслей.

Не могу на это смотреть. Это просто ужасно. Не могу поверить, что Эмир… изменил мне. Как такое возможно? Он ведь любит меня. Любит! Нет, это все неправда. Этому есть какое-то объяснение, уверена. У нас ведь пятнадцать лет брака за спиной, три ребенка. Он просто не мог.

Но все же перед глазами ясная картина. Женщина застегивает блузку, он поправляет штаны, прежде чем встать. Как это можно не так понять?

Они устроили в кабинете психолога черти что. Господи, это просто за гранью моего понимания.

Хочется истерично засмеяться. Кто как узнает об изменах мужа: одним присылают фото любовницы, другие застают благоверных в номерах отелей, третьи находят чеки за подарки, четвертые дома… да много как женщины узнают о неверности мужей.

Но вот так, в кабинете школьного психолога, когда их могут застукать учителя, ученики, или другие родители, это что-то за гранью фантастики.

Интересно они специально подгадали момент, когда я приду, хотели унизить и сделать больно, или это вышло совершенно случайно? Да нет, специально – это уже слишком. Скорее всего, что-то пошло в их планах не так, я просто пришла не вовремя.

Только от этого не легче. У меня словно сердце из груди вырвали. Слезы душат, но я должна сдержать их. Они не увидят, как я плачу.

- Снеж, давай только без истерик. Мы все же в школе, и это все не имеет никакого значения, - муж встает с софы и идет ко мне, а я срываюсь с места, убегаю прочь.

Но, кажется, кто-то там, наверху, против меня сегодня, потому что не успеваю сделать и пары шагов, как путаюсь в ногах и падаю на пол. Запястья простреливает болью, и слезы все же срываются из глаз, а с губ срывается жалобный всхлип.

Нет, нельзя плакать, но я все же рада физической боли, она отвлекает от душевной, заглушает ее.

- Закрою дверь, чтобы не привлекать лишнего внимания, - мимо меня, походкой от бедра, проходит женщина и действительно закрывает входную дверь, которую я от шока забыла закрыть, а потом идет к своему рабочему столу, словно ничего не произошло.

- Вставай, - муж подхватывает меня под руки и помогает встать, а я брыкаюсь.

- Не прикасайся ко мне, предатель! Не трогай меня, - начинаю кричать, не в силах сдерживать эмоции.

Не хочу, чтобы он меня трогал после нее, не хочу. Это уже слишком. Еще и ведет себя так, словно я вырвала его с совещания, а не застала с другой в момент близости.

- Снежана, возьми себя в руки. Не кричи, сейчас вся школа сбежится на твою истерику. Ничего страшного не произошло, зачем так переживать?

- Что? – от шока я висну безвольной куклой в его руках. - Ничего не произошло?

Это он называет «ничего страшного не произошло»? Мне просто послышалось. Да точно, у меня просто в голове все помутилось и слышу то, что хочу услышать, а не то, что говорят на самом деле.

- Да, Снеж, ничего. Возьми себя в руки, - он встряхивает меня немного, стараясь привести во вменяемое состояние. – Дома поговорим. Школа не место для твоих истерик.

Усмешка слетает с моих губ.

Для моих истерик не место, а чтобы они здесь пестики и тычинки наглядно изучали, значит, место?

- Простите, - за мгновение до того, как я успеваю что-то ответить Эмиру, психолог встревает в разговор. – Раз уж мы все в сборе, может, приступим к тому, зачем я вас пригласила?

У меня от ее наглости рот открывается, настолько поражена. Приступить к тому, зачем собрались? Да черта с два я буду с ней разговаривать о сыне. О чем вообще можно разговаривать с той, которая в школе развлекается отцами учеников?

Я обязательно расскажу об этом директору, но сначала переведу сыновей в другую школу. Здесь им не дадут спокойно учиться, после того, как подниму этот вопрос. Между мной и директором такое поведение психолога явно не останется.

Каждый будет считать своим долгом перемыть кости мне и детям. Каждый раз будут смотреть на нас, как не знаю на кого. Нет, я не враг своим детям. Нельзя пороть горячку.

- Присаживайтесь, время уже подошло. Не будем друг друга задерживать, - все не унимается Алевтина, как-то там по батюшке.

- Вы с ума сошли? – вопрос с истеричными нотками все же срывается с губ. – Как у вас вообще язык поворачивается говорить со мной?

- Снежана Игоревна, вы сейчас явно не в состоянии говорить на важные темы. Если так, я так и напишу в своем заключении. Не хотите со мной говорить, тогда покиньте кабинет, мы с вашим мужем закончим сами, - скрепив руки в замок, добивает меня своим невозмутимым спокойствием.

- Не посм…

- Снеж, успокойся сказал, - перебивает меня муж и крепко прижимает к себе, демонстрируя свою силу и власть.

Ну конечно, в его руках я беспомощный котенок. Сколько ни буду биться, царапаться, кусаться, ничего не выйдет. Он выше меня, шире в плечах и намного сильнее. Раньше эта разница мне нравилась, но сегодня я ее ненавижу, потому что впервые она играет против меня.

- Успокоиться? Ты изменил мне! Как я должна успокоиться?

Муж недовольно закатывает глаза, по его лицу можно прочесть одну-единственную мысль: «как ты мне