Все наши цвета - Инма Рубиалес

– Нет конечно. – Она поспешно отводит взгляд, явно нервничая. – Нужно… нужно поискать внизу.

– Отлично. Покончим с этим.

Я пытаюсь встать, она тоже, и я снова чувствую рывок, потому что мы двинулись в разные стороны.

– Слезай здесь, – говорю я, дергая на себя. Уступать я не намерен.

Фыркнув, она ползет по матрасу ко мне.

Оказавшись на ногах, я едва не теряю равновесие – так сильно кружится голова. Собравшись, я провожу рукой – той, что не прикована наручниками к угрюмой девушке, – по волосам. Так непривычно, что на мне нет шапки. Я озираюсь и нахожу ее на прикроватной тумбочке. Заснув ее в карман брюк, я следую за незнакомкой к выходу. Нам приходится идти вплотную друг к другу, соблюдая единый ритм, что вызывает сплошные ругательства. Наши руки то и дело соприкасаются. У нее ледяная кожа, ведь она всю ночь провела в черном облегающем мини-платье, укрытая одной простыней. Она босиком – видимо, где-то оставила туфли.

Я пытаюсь вспомнить, что было накануне. По субботам у меня всегда много работы; я поздно вернулся из тату-салона, и ко мне заявился Кенни, жалуясь на очередную ссору со своей девушкой Сашей. Я не фанат вечеринок, но дружба требует жертв, а ему было необходимо развеяться. И так мы оказались здесь.

После этого я ничего не помню. Кроме поцелуя, конечно же. Пока мы спускаемся по лестнице, я рассматриваю незнакомку. Ее волосы выкрашены в темно-рыжий цвет.

– Слушай, я понятия не имею, что тебе сказала Линда, но…

– Скажешь, что между вами ничего серьезного?

– Мы не вместе, – говорю я. – Так что не вижу причин держать это в секрете.

– Ты сам сказал, что ничего не было.

– Это правда. Ничего не было.

– Значит, скрывать нечего.

– Отлично.

– Отлично.

Мы продолжаем спускаться.

– А вообще-то намекни ей, что мы не встречаемся, – добавляю я, рассеянно проведя рукой по перилам. – Купи ей мороженое, сядь с ней на кровать и вручи салфетки, а затем объясни, что пора перевернуть эту страницу и забыть обо мне.

Девчонка поворачивается ко мне с горящими глазами:

– Ты всегда ведешь себя как последний козел?

– Только когда просыпаюсь в дурном настроении.

– Я знала, что с тобой непросто, Логан. Сплошной сарказм. Такой весь из себя неприступный. Странно, что ты вообще кому-то нравишься.

Ух ты. Да она и впрямь меня ненавидит. И она не просто злится. В ее словах чувствуется презрение. Но она права – и это самое ужасное. Едва ли я кому-то нравлюсь.

– Давай найдем ключ, – сухо предлагаю я. Пусть не думает, что ее замечание меня задело.

Когда мы спускаемся на первый этаж, из кухни доносятся голоса. Тут же оба выбираем противоположное направление. Я не в настроении общаться с кем-то еще, а незнакомка явно беспокоится о том, чтобы «это» осталось между нами. Мы входим в гостиную и пробираемся через валяющиеся на полу пластиковые стаканчики и пакеты с мусором.

Ходить в наручниках – настоящая пытка. Постоянные рывки раздирают запястье. Разумнее всего было бы взяться за руки, но я этого не предлагаю. И она тоже.

– Твой план едва ли сработает, – говорю я, когда она ведет меня к дивану, чтобы посмотреть между подушками.

Она со злостью скидывает парочку на пол.

– У меня хотя бы есть план.

– Искать крохотный ключ в доме, где царит хаос? Прекрасное решение.

Она раздраженно смотрит на меня.

– У тебя есть вариант получше?

– Наручники – не моя идея. Сама знаешь.

– Не могу поверить, что ты нравишься Линде.

Я едва не теряю равновесие, когда она вдруг наклоняется, чтобы заглянуть под стол. Опершись одной рукой о диван, я стараюсь не пялиться на ее зад.

– Я и сам не рад, что нравлюсь Линде.

– Ты и мизинца ее не стоишь.

– Тогда почему она тратит на меня свое время?

– Я каждый день задаю ей этот вопрос, – говорит незнакомка, выпрямляясь. Свободной рукой она отряхивает платье. – Каждый день.

Теперь понятно, откуда такая сильная ненависть.

– Дай угадаю, вы закадычные подружки? Только смерть разлучит вас и все такое?

– Она моя лучшая подруга.

– Тогда ты не понаслышке знаешь, что она просто без ума от меня.

– Понятия не имею, что она в тебе нашла.

– Но ты же вот что-то тоже нашла. Иначе бы не вешалась вчера мне на шею.

Я не собирался поднимать тему поцелуя. Лучше бы я вообще об этом не упоминал. Но мне не терпелось заткнуть ей рот. Она замирает на мгновение, а потом говорит:

– Я на тебя не вешалась.

– Еще как вешалась. И тебе явно понравилось. – Она подскакивает, когда я дергаю за наручники, чтобы притянуть ее ближе. – Я мало что помню, но ты точно меня целовала. Причем с большим энтузиазмом. Но вот откуда взялись наручники – понятия не имею.

Мы стоим лицом к лицу, и ее дыхание учащается от моей близости. Я понимаю, почему обратил на нее внимание вчера. Она очень даже ничего. Вкус не изменяет мне даже в пьяном угаре.

Девчонка с трудом смотрит мне в глаза.

– Это ты меня поцеловал.

– После того, как ты меня об этом умоляла?

– Нет, мы играли в бутылочку. И я позволила надеть на нас наручники, чтобы не целоваться с тобой снова.

В этом есть смысл. Раз я согласился на такую глупую игру, видать, я уже прилично набрался.

– Так, значит, это была твоя идея, – насмешливо протягиваю я, чтобы заставить ее понервничать.

У меня это получается.

– Я думала, это ненадолго.

– И как же ты оказалась со мной в одной постели?

– У меня не хватило бы сил затащить тебя туда, так что подумай сам, с чего вдруг ты согласился со мной пойти.

Я улыбаюсь. Мой взгляд снова падает на ее губы. А затем – поднимается к глазам.

– Все ясно. Держу пари, это твоя первая университетская вечеринка. – С каждой секундой это все очевиднее. – Ты первокурсница?

Она пытается напустить на себя равнодушный вид, но явно волнуется.

– А какая тебе разница?

– Большая. Первогодки не в моем вкусе. Не обижайся, ничего личного. Вчера я явно перебрал.

– Это был один-единственный поцелуй, Логан. И это была ошибка.

– Значит, другому не бывать. Какое счастье.

– Вот именно. Боже упаси.

Внезапно слышится шум смываемой воды в туалете, после чего одна из дверей в коридоре открывается. Мы тут же переглядываемся. К счастью, кто бы это ни был, гостиная его не интересует. Но прежде, чем я успеваю съязвить по этому поводу, незнакомка тащит меня в коридор.

– Позволь спросить, что ты творишь.

– Заткнись. У меня идея.

И минуту спустя мы оказываемся в запертой ванной.

– Я не шутил, когда сказал, что больше такое не повторится, – уточняю я на всякий случай.

Она отпихивает меня, но в итоге тащит за собой, ведь мы по-прежнему скованы. Девчонка опирается руками о раковину, и я складываю два и два, когда она открывает кран и берет кусок мыла.

– Это не сработает, – замечаю я.

– Да я что угодно сделаю, лишь бы больше тебя не слышать.

Я делаю примирительный жест свободной рукой. Но она этого не видит, потому что полностью поглощена делом – намыливает запястье, чтобы попытаться выскользнуть из наручников. Я опираюсь на стену, вытянув руку, чтобы ослабить натяжение, и наблюдаю за девушкой.

Она довольно привлекательна. Темно-рыжие волосы, зеленые глаза, веснушки, средний рост. Но ничего особенного. Таких, как она, полно, поэтому странно, что наш поцелуй произвел такой эффект. Думаю, я не скоро выкину его из головы.

– Да что же такое, – шипит она раздраженно, в третий раз безуспешно пытаясь высвободить руку.

– А я говорил, – вклиниваюсь я, чтобы подлить масла в огонь.

Она молча ополаскивает руку и, открыв шкафчик, роется в корзинке со всякими штучками для волос. Отыскав что-то, она тянет меня за собой к выходу, и мне остается только подчиниться – а что тут поделаешь?

Остановившись у лестницы, она начинает возиться с наручниками. Я хватаюсь за запястье и морщусь, чувствуя, как мне в кожу впивается металл. Рука покраснела даже поверх татуировок.

– Знаешь, почему ты мне так противен?

Я поднимаю глаза – что за внезапная агрессия?

– Давай, удиви меня. Не терпится узнать.

– Я знаю, какой ты.

– Только по слухам, – замечаю я.

– С тобой все ясно. Ты весь из себя крутой парень. Ты используешь девушек, дуришь им