Жестокий. Моя по контракту - Виктория Кузьмина

схватила телефон. Гугл. Ветеринарная клиника опухоль мозга собака Москва. Сотни ссылок. Она начала звонить. Клиника за клиникой. Описывала симптомы, просила выслать документы по электронке.

— Увы, мы не берем такие сложные случаи у пожилых животных…

— Хирург-невролог в отпуске…

— Требуется МРТ, у нас нет оборудования…

— Слишком высоки риски, мы не рекомендуем…

Каждый отказ был как удар ножом. Надежда таяла с каждым звонком. Отчаяние сжимало горло все туже. И вдруг…

— Здравствуйте, — женский голос в трубке звучал устало, но без прежней безнадежности. — Получили ваши документы. Сложный случай, да. Но… теоретически операбельный. У нас есть опытный хирург, специализирующийся на нейрохирургии у крупных пород. Но вы должны понимать: гарантий никаких. Риск летального исхода — более 70 %. Послеоперационный период крайне тяжелый, потребуется длительная реабилитация в стационаре под круглосуточным наблюдением. И это… очень дорого.

— Сколько? — Алина перехватила дыхание. Сердце колотилось где-то в горле.

Цифра, озвученная в трубке, прозвучала как приговор: Предоплата за операцию и первичный стационар — 200 000 рублей. Дальнейшее лечение и содержание — от 50 000 в неделю. Минимум две недели. Плюс лекарства.

Двести тысяч. Плюс минимум сто. Плюс лекарства. Полмиллиона. Минимум. У нее в кошельке — три тысячи. На еду до стипендии.

— У вас есть немного времени, — сказал голос, словно издалека. — Опухоль растет быстро, но не мгновенно. Пару недель, может, чуть больше. Рассмотрите варианты: кредит, займы… Но решение нужно принимать быстро. Если решитесь — приезжайте завтра на консультацию к хирургу.

Алина что-то пробормотала в трубку, бросила телефон на диван. Она опустилась на пол рядом с Комиссаром, обняла его за шею, уткнувшись лицом в его шерсть. Телефон завибрировал — сообщение от Насти: Привет! Как дела? Не хочешь сходить в кино в выходные? У меня лишний билет!

Алина зарыдала. Громко, надрывно, как не плакала даже на папиных похоронах. Комиссар слабо ткнулся мордой в ее руку. Она плакала о нем, о папе, о своей беспомощности, о неподъемных деньгах, о том, что мир так жесток. Плакала, пока не кончились слезы, оставив после себя пустоту и ледяное, четкое понимание: бросить Комиссара она не может. Это предать папу. Предать их обоих. Это — перечеркнуть последние годы своей жизни, наполненные заботой о слепом отце и его верном псе.

Она встала, вытерла лицо. Подошла к столу. Рядом с черновиком диплома лежал рецепт от ветеринара из первой клиники. Обезболивающее, поддерживающая терапия. Еще тысяч на пять. Последние деньги.

Она взяла телефон, отправила Насте ответ: Насть, привет! Кино — супер, но я сейчас в жутком цейтноте с дипломом. Слушай, а ты не в курсе, не нужен ли кому-нибудь срочно ответственный человек на подработку? Любую! Очень надо!

Пальцы снова задрожали, когда она набирала следующий номер. Клиника надежды. Записаться на завтра. Потом она открыла список контактов и начала обзванивать однокурсниц, срывающимся голосом спрашивая о любой возможности подработать. Она будет бороться. До последнего. До последней копейки. До последнего вздоха Комиссара. Потому что он — последняя живая нить к отцу. И порвать эту нить она не имела права. Даже если цена спасения казалась неподъемной. Даже если надежды почти не было. Она должна была попытаться. Обязана.

Глава 2

Утро встретило Алину ледяным туманом за окном и тяжелым дыханием Комиссара. Она почти не спала, ворочаясь на узком диване, прислушиваясь к каждому шороху пса. Таблетка обезболивающего, купленная вчера на последние деньги, давала лишь призрачное облегчение. Комиссар дремал, но его тело время от времени сковывали мучительные, мелкие судороги, заставлявшие его тихо поскуливать. Каждый скулеж впивался в сердце Алины острыми когтями.

Нельзя так, — билась в панике мысль. Надо что-то делать, пока ждем консультации в той клинике.

Она натянула самую теплую кофту, потертую куртку отца, и, бросив последний взгляд на спящего пса, выскользнула из квартиры. Цель — аптека на углу. Там, за стойкой, стояла знакомая женщина лет пятидесяти, Марина Ивановна, с умными, усталыми глазами.

— Здравствуйте, Марина Ивановна, — голос Алины звучал сипло от недосыпа и слез. — Посоветуйте, пожалуйста… У меня собака, старый боксер. Вчера поставили… диагноз. Опухоль в голове. И у него… — она сглотнула ком в горле, — …судороги. Мелкие, но он мучается. Нет ли чего-то, чтобы облегчить что бы и животным помогло? Хотя бы судороги снять?

Марина Ивановна внимательно посмотрела на нее, на покраснения под глазами, на дрожащие руки.

— Бедняга, — вздохнула она с искренним сочувствием. — У нас подходящего твоему питомцу ничего нет, но у меня подруга работает в зооаптеке, сейчас ей позвоню и уточню что можно тут попробовать.

Женщина взяла свой телефон и набрала номер. Послышались гудки. На том конце провода взяли трубку: алло, Мариночка слушаю тебя моя дорогая!

— Верочка, тут такое дело, ко мне сейчас девочка подошла у неё у собаки судороги на фоне опухоли в голове. Есть ли какое средство чтобы это дело подправить чтоб собачки легче стало?

— Мариночка средства-то, конечно, есть. Но все они рецептурные! У твоей девочки рецепт есть или выписка от ветеринара с диагнозом?

— Конечно выписка от врача есть по поводу рецепта я уточню.

— Ну если выписка с диагнозом есть, то пусть подходит попробуем с ней что-нибудь подобрать. Я сегодня на смене.

— Спасибо моя дорогая! Помни в пятницу мы собираемся с девчонками так что жду тебя в кафе! Пока-пока.

Женщина положила трубку и посмотрев на Алину произнесла: — иди за документами от врача, а потом на сибирскую 15 там попросишь веру скажешь, что ты от меня. Всё понятно?

— Понятно, спасибо вам огромное Марина Ивановна.! — кивнула Алина, чувствуя, как слезы снова подступают.

Алина вернулась домой, посмотрела на Комиссара и схватив папку с документами начала в телефоне искать эту зооаптеку. Ей повезло, на автобусе до неё пара остановок. Пока ехала смотрела на проезжающих мимо людей, ей и раньше нравилось наблюдать за прохожими. Было в этом что-то медитативное.

Автобус остановился около маленького неприметного здания с кучей всяких объявлений о организациях находящихся в этом здании. Алина сверилась с картой и обойдя здание нашла вывеску «Мокрый хвост». Маленькая аптека, оформленная в оранжево-белых тонах с лисичками на стенах, встретила её тишиной.

— Извините! Есть кто? Я от Марины Ивановны приехала! — Алина слегка повысила голос, чтобы её было слышно.

Занавески рядом с кассой распахнулись, вышла женщина невысокого роста с полной фигурой, одетая в оранжевую форму с белыми отпечатками лап на воротничке. Она окинула Алину хмурым взглядом и строго произнесла: — давай документы.

Она долго смотрела, сверяла и что-то набирала на компьютере. Потом подошла к