История "не"хорошей мачехи - Юлия Зимина

было нельзя. Она понимала, что должна выглядеть в лучшем свете: серьёзной, внимательной, заботливой и дружелюбной, иначе эта мерзкая жаба может подать жалобу, после которой опекунство будет под угрозой. Лайлет не собиралась этого допускать, как и подпускать своих пасынков к лицемерной, жадной до её денег особе.

Пока она была замужем за Уэльсом Лакмэном, его родственники редко заглядывали в гости, потому что знали — он никому не окажет помощь. А ни за чем другим к нему и не приезжали. Вся его семейка от него чего-то да хотела, ведь Уэльс служил при дворе и входил в состав совета, пусть и не являлся чиновником высшего ранга.

Но даже несмотря на это, его состояние было внушительным: большое поместье с огромной, прилегающей к нему территорией, конюшни и кареты с фамильным гербом. Вся мебель сделана исключительно на заказ, шкафы и серванты ломились от хрусталя и раритетных вещиц, а одежда пошита только у известных кутюрье. И пусть его считали проницательным, но Лайлет всё же удалось окрутить Уэльса Лакмэна, что лишился жены, прожив с ней всего год. Она умерла при родах, подарив жизнь двум безмозглым мальчишкам. Лайлет приходилось показывать несуществующую заботу и терпеть их выходки, ведь они отказывались принимать её, а она к этому и не стремилась. Но после смерти их отца необходимость быть хорошей отпала.

— Я тут гостинцы мальчикам привезла, — леди Розалия оглянулась по сторонам. – А… они дома?

— У них занятия по конной езде, — ответила дружелюбно Лайлет. — Вы их так разбалуете, — улыбнулась она, глядя на два больших свёртка.

— Ой, ну что ты, — отмахнулась женщина. — Малышам нужна забота.

— Не желаете чашечку чая?

— Не откажусь! — закивала леди Розалия.

Спустя несколько минут "милой" беседы служанка расставляла в беседке чашки с ароматным чаем и вазочку со свежеиспечённым печеньем.

— Я вот всё смотрю и никак не могу налюбоваться, — начала было гостья. — Такие потрясающие цветы. Что за сорт? — вопросительно вскинула она брови.

— Цветы? — удивлённо произнесла Лайлет, поворачиваясь назад и осматривая округу.

— Вон те, — кивнула леди Розалия, – у фонтана.

Её рука чуть подалась вперёд, и из перстня что-то выпало прямо в чай невестки.

— Нужно спросить у садовника, — улыбалась Лайлет, не подозревая ни о чём.

— Очень изысканны! — раскидывалась восхищениями гостья. — Буду благодарна, если узнаешь у него.

Время потихоньку бежало, женщины пили чай, болтая о всякой ерунде. Чашка Лайлет, в которой стремительно растворилась какая-то гадость, была пуста.

— Ох, а который час? — внезапно всполошилась леди Розалия.

— Без четверти четыре.

— Да ты что? — её глаза поползли на лоб. — Прости меня, дорогая, но мне пора. Очень жаль, что я не повидалась с Кианом и Сиэлем.

— Я передам им, что вы заходили, — улыбалась в ответ Лайлет, всем сердцем желая, чтобы эта жаба в парике ушла уже и как можно скорее. — А сорт цветов?

— Ох! Цветы! — закивала женщина, лицо которой выглядело обеспокоенным. — Да ничего страшного! Я через пару дней к вам загляну!

— Будем ждать, — молодая хозяйка поместья растянула губы в улыбке, провожая её взглядом и чувствуя, как голова немного кружится, а в груди как-то странно давит. — Сегодня такая жара! — фыркнула она, направляясь в сторону дома.

Голова кружилась всё сильнее, и дышать становилось тяжело.

— Какого чёрта? — взволнованно нахмурилась Лайлет. — Рэйна! — позвала она служанку. — Рэйна!

Но ей никто не ответил.

– Идиотка! Уволю её к чертям! — шипела девушка, прикладывая ладонь к груди и останавливаясь перед распахнутыми стеклянными дверями, что вели в гостиную.

Ей становилось всё хуже и хуже.

Шаг… Нога с трудом переступила порог.

Второй… Перед глазами всё поплыло, а лёгкие охватило нещадное пламя.

Третий… и Лайлет повело в сторону.

Ей не удалось ни за что ухватиться, и она упала на пол, пытаясь глотнуть ртом хоть немного кислорода.

Глаза были широко распахнуты, а рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы.

Сердце ускоренно колотилось в груди, но потом сократилось в последний раз и замерло, выпуская душу из тела…

2. Новый мир

Лета

— Ах ты паршивец! — захохотала я, разговаривая по громкой связи и поворачивая руль своего новенького автомобиля. — Вот приеду и уши тебе надеру!

— Большой я уже, чтобы ты меня за уши таскала, — раздалось насмешливое в ответ.

— Пф! Большой он! Тринадцать лет!

— Я, между прочим, — важно вещал мне родной брат, что вместе с родителями жил в другом городе, — был вчера у отца вторым пилотом!

— Серьёзно?! — ахнула я.

— А то!

— Да ты врёшь!

— Вот приедешь и сама у него спросишь! — с гордостью в голосе хмыкнул Маркус. — Это ты там всё со своими животными возишься, семью бросила, а я расту и развиваюсь.

— Ну чего сразу бросила? — заканючила я, вытянув губы трубочкой. — Мне нравится лечить животных. Не могу смотреть, как они страдают.

Брат замолчал, тем самым выражая согласие, а я широко улыбнулась, подъезжая к аэропорту.

Полгода. Я не появлялась дома полгода. Так вышло, что после обучения меня приняли в одну из лучших ветеринарных клиник. Дела шли отлично, и хозяева стали задумываться о расширении. Я была на хорошем счету, поэтому меня отправили в другой город в роли управляющей.

Собрала чемоданы и рванула, погружаясь в любимое дело с головой.

Месяцы бежали один за другим, я несказанно уставала, но эта усталость была мне только в радость. И вот сегодня наконец-то лечу домой, ведь через три дня у Маркуса день рождения.

Оставив автомобиль на парковке, я подхватила сумку и подарок, направляясь к турникетам.

Регистрация, посадка, и вот самолёт набрал высоту, распугивая перистые облака.

Я так соскучилась по своей семье, по нашему ранчо. По запаху свежескошенной травы и фырканью лошадей.

Устроившись удобнее, прикрыла глаза, чувствуя лёгкую тряску.

Воздушные ямы – привычное дело, поэтому я не испытывала тревоги, но сейчас трясло уж как-то очень сильно.

Взгляд уловил пробежавшую мимо стюардессу… В груди зародилось щекочущее волнение.

— Что происходит?

— Что-то случилось? — обеспокоенно переговаривались между собой пассажиры.

И тут салон авиалайнера наполнился резким металлическим скрежетом. Свет моргнул и погас, оставив нас в полутьме, освещённой лишь аварийными лампочками.