Эльфофобия - Таша Алферьева

Надо быстро взять себя в руки, ответить что-нибудь нейтрально-вежливое и спокойно пройти мимо.

— Мужчинам нельзя здесь находиться, — пролепетала я, бочком протискиваясь между стеной и замершим посередине лестницы дивным.

— Меня зовут Дэниэль. А тебя?

Прекрасно. Теперь он у меня за спиной, а это ещё хуже, чем смотреть своему страху в лицо. Я обернулась:

— Элиана.

Дальше попробовала спускаться вполоборота, чтобы постоянно держать эльфа в поле зрения. Зря. Навстречу нам быстро поднимались ещё трое дивных, и внезапно я оказалась во вражеском кольце остроухих.

— Вот ты где! — обрадовался один из них встрече с заплутавшим собратом, после чего отвесил мне вежливый поклон. — Добрый день, леди.

Двое других молча повторили за первым. Все, как на подбор, голубоглазые блондины, ожившая девичья мечта и мой личный кошмар.

— Эдриан, Тэриас и Айвер, — представил троицу Дэниэль, подходя и становясь рядом. Каждый эльф кивком головы обозначил принадлежавшее ему имя. Следом настал мой черёд.

Я держалась из последних сил. Сердце бешено колотилось, подскочив к самому горлу и мешая нормально дышать. С большим трудом подавила желание опуститься на корточки и обхватить голову руками, чтобы спрятаться от внимательных взглядов чужеземцев, а ещё лучше — растолкать дивных в стороны и пуститься наутёк. Пускай думают, что хотят. Однако вместо этого я вздёрнула подбородок и, не глядя ни на кого конкретно, отрывисто произнесла:

— Элиана. Извините, спешу.

Они благовоспитанно посторонились. Стараясь не ускорять шага, я спустилась вниз, с перепугу несколько раз дёрнула ручку двери на себя, недоумевая, почему та не открывается. Наконец сообразила, что надо толкать, а не тянуть, и услышала, как идущие следом эльфы тихо переговариваются между собой на родном языке:

— Красивая девушка, — произнёс улыбчивый Эдриан.

— Редкий для человека цвет волос. Вижу подобный впервые, — с явным интересом заметил Тэриас.

— Можно подумать, на своём веку ты успел повидать живьём множество людишек, — язвительно фыркнул Айвер. — Обыкновенная невзрачная человечка, мелкая и худая.

— Кажется, мы её напугали, — последним проницательно высказался Дэниэль.

Больше не желая ни слушать, ни подслушивать, я выскочила наружу и быстрым шагом двинулась в сторону парка, резонно полагая, что уж там-то чужеземцы не станут искать выделенные им для проживания комнаты.

* * *

Сухая безветренная погода позволяла бродить по облетевшим аллеям до наступления сумерек. Под ногами мягко шуршал толстый ковёр из опавших листьев, глухо хрупали сухие ветки.

Подметать дорожки, подстригать кусты и убирать сухостой было некому. Дворников и большинство прочей прислуги распустили по домам ещё в начале войны, а после её окончания назад не собрали. Причина была всё та же — сокращение бюджета. Из наёмных рабочих остались лишь повара, прачки, экономка, кладовщик и охрана. Адепты сами прибирали и мыли комнаты, общие коридоры и купальни, дежурили на кухне и в библиотеке. Парком же никто не занимался.

Мне нравилось гулять здесь в любое время года. Многочисленные дорожки, широкие и узкие, переплетались в причудливый лабиринт, стенами которому служили разросшиеся ввысь и в стороны кусты орешника вперемешку с необъятными стволами пушистых кедров. Прямая, как натянутая нить, яблоневая аллея вела к рукотворному идеально круглому озеру с высокими берегами, густо поросшими раскидистым ракитником и лохматыми кочками осоки. Зимой после ледостава середину водоёма очищали от снега и тщательно выравнивали, превращая в каток — любимое развлечение адептов и некоторых наставников. Собранные у берегов сугробы уплотняли, после чего вырезали в них скамейки для желающих перевести дух и подтянуть на обуви шнуровку коньков.

Приятные воспоминания вызвали улыбку. Над головой сердито каркнул ворон, словно интересуясь причиной визита в столь поздний час.

— Привет! — помахала ему рукой. Птица в ответ захлопала крыльями и грузно перелетела на соседнюю ветку.

Подойдя к самому краю обрывистого берега, я опустилась на корточки. Под ногами медленно плыли облака, темнели голые кроны подводных деревьев. С озёрной глади тянуло сырым воздухом.

— Эй! Ты что здесь делаешь? Топиться вздумала?

Вот честно, даже не собиралась. Всё получилось само собой. Одна нога поскользнулась на кочке осоки, вторая за неё же запнулась. И, как бы старательно не махала я руками, взлететь, увы, не получилось. От ледяной воды, накрывшей с головой, перехватило дыхание. У берега её было по пояс, но я никак не могла подняться в полный рост, путаясь то в платье, то в накидке. Ботинки увязли в иле, да так и норовили там остаться. Лицо облепили мокрые волосы.

— Дай руку, — рявкнули над ухом очень знакомым голосом.

Я дала и, кажется, попала Курту Лишеру по лицу, ненароком отвесив «причине» своего незапланированного купания смачную оплеуху. Парень, ругаясь, грубо схватил меня за плечо и одним мощным рывком вытащил на берег. Не зря же он капитан команды по бассету.

— Сумасшедшая, — пробормотал Курт, брезгливо отряхиваясь от «вонючей» по его гневным утверждениям «жижи».

Я судорожно пыталась откашляться. Не дожидаясь, пока закончу, этот гнусный тип отправился восвояси. Зачем приходил, спрашивается? Испоганить чудесный вечер? Испортить новые ботинки и платье? Между прочим, у меня с одеждой не так густо, как у маркиза.

Под руку очень вовремя подвернулся небольшой, но увесистый камешек. Не задумываясь, я швырнула его Лишеру в спину и, как назло, попала. Парень медленно повернулся.

— Извини, я случайно. Думала, промахнусь. Кстати, в воду упала тоже случайно. Своим криком ты сильно меня напугал, — пояснила ему своё странное поведение и резким движением стащила с себя накидку.

Похоже, настал её смертный час. Серый короткий мех с изнаночной стороны, искусно выданный продавцом за кролика, но вызывающий у меня и подруг вполне оправданные смутные подозрения, с недавнего времени начал стремительно лысеть, дезертируя на волю крупными клочками. Теперь же от него вообще ничего не останется. Впрочем, не жалко. Жалко обувь — добротные, новые и на сегодняшний день единственные ботинки. Громко стуча зубами, я попыталась их расшнуровать, чтобы вылить воду. Окоченевшие пальцы слушались с трудом, отогреть их дыханием не получалось. Мокрое суконное платье неприятно липло к телу, в носу хлюпало.

— Я пришёл сюда, чтобы найти потерянную вещь, — на плечи опустилась хранящая тепло чужого тела сухая куртка. — А примерно час назад видел двух экзальтированных дурочек, рыдающих из-за эльфийского грубияна. Подумал, это одна из них надумала топиться с горя.

Плюнув на окончательно запутавшиеся шнурки, я спрятала пальцы в рукава и блаженно зажмурилась. Похоже, Лишер не узнал меня в сумерках, иначе вряд ли