Призванные - Камбрия Хэберт

Он повернулся и пошел, не спеша, к кафе, когда я услышала собственное:

— Эй!

Прошло несколько долгих секунд после того, как он застыл на месте, и ощутила неуловимое чувство благодарности — было так холодно и ветрено. Он не смог бы понять, что розовые щеки у меня от смущения, а не погоды. Когда он приподнял брови, я поняла, что должна сказать что-то еще.

— Спасибо.

Казалось, он не хотел, чтобы его благодарили или разговаривали.

— Угу, — проговорил он с легким раздражением.

Я отвлекала его от последних рабочих минут в закусочной, поэтому ничего не сказала и отвернулась в сторону автобусной остановки. Я надеялась, автобус скоро подойдет. Было очень хорошо.

И тут словно кто-то нажал на кнопку, и все понеслось с бешеной скоростью, словно в хаосе. Как я и хотела, автобус появился, но вместо того, чтобы остановиться и открыть двери, он начал скользить по узкой дороге. Я стояла и смотрела, как он несется на меня, угрожая сбить меня, но я не могла сделать ни шага.

Затем меня сдвинули с места, оттолкнули в сторону, я приземлилась на фут дальше, где была. Я подняла взгляд и встретилась с незнакомцем, который спас меня. А потом я увидела, как автобус вонзался в него, подбрасывая, как мячик, сгибая под углами, которых люди не должны были зажигать.

Я вскочила на ноги, ощущая какофонию смерти, и все, казалось, было тихо в течение пару секунд. Мужчина лежал на улице, обмякший и неподвижный. Я подбежала к нему и опустилась на колени рядом с его головой.

Его глаза были открыты и смотрели, когда я склонилась над ним.

— Я позову на помощь. Держись, — я посмотрела в сторону закусочной, где Джулия глядела на меня с тротуара. — Позвони 911! — закричала я и снова обратила свое внимание на него.

Он не двигался. Он продолжал смотреть на меня. У меня не было мыслей, что он мертв, но я знала, знала, знала, что когда они приедут, он уже будет покойником.

— Прости, — я задыхалась, слова прозвучали неожиданно для моих ушей.

Я хотела коснуться его, но боялась, что причиню боль. Что-то промелькнуло в его глазах — я не знала, что именно… — а потом снова исчезло.

— Спасибо, — прошептала я, склоняясь над ним и моля Бога, чтобы он услышал меня.

Я надеялась, что он узнал, что не был один, или не исчез бесследно, и кто-то заботился о нем.

Шум и паника нарастали вокруг нас. Люди начали выходить из автобуса; водитель был в ужасе. На расстоянии я слышала вой сирен и сигналы автобуса. Но даже через хаос чувствовала, что мы словно бы в пузыре, оторванные от реальности.

Снежные хлопья начали падать с полуночно-синего неба, они не падали прямо, и они начали залетать в пальто людям вокруг. Только незнакомец в черном котелке лежал так неподвижно, что белые снежинки падали ему на ресницы.

Он не двигался.

Не дышал.

Слезы катились по моим щекам и леденели. Я не стала их смахивать. Он заслужил эти слезы. Я сидела с ним и плакала, не сводя глаз с его неподвижной фигуры, когда его кожа начинала бледнеть, а снег покрыть его белым одеялом.

Снег не падал лишь на меня. Потому, что мне до сих пор было тепло. Потому, что я до сих пор была жива.

Глава 3

Декс

«Предложение — заключение личной сделки. План, принятый к соглашению; заявление»

Что-то пошло не так. Тому, кого сбивает автобус, полагается испытывать адскую боль. Я должен метаться между сознательным и бессознательным состоянием во всем многообразии мыслей от: «почему я?» или «дайте какие-нибудь лекарства!». Но, на удивление, я чувствовал себя отлично. Я не испытывал боль от сломанных костей. Мне было настолько не больно, что я даже пожалел, что не умер. Может быть, так было из-за холода или потому что я замерз, окоченел, лежа здесь на льду в снегу. Может быть, кроме многих других повреждений, у меня плюсом была гипотермия.

Медленно я открыл глаза. Я ожидал увидеть ее лицо — девушки, которую обокрал. Девушки, которая должна была лежать здесь вместо меня.

Ее не было.

Возможно, она залезла в мой карман и забрала назад свои деньги, а потом бросила меня здесь умирать.

Помимо всего этого… я лежал не на улице.

Я приподнялся, чтобы сесть, и когда сделал это без крика от боли, которую должен был испытывать, огляделся.

И еще разок.

Мое тело исчезло.

В смысле, типо умерло, только исчезло.

Там, где должны были быть мои ноги и торс, не было ничего, кроме полупрозрачного розового тумана на месте моего тела.

Что ж, хоть это все объясняет.

Или нет.

Я поднял взгляд, концентрируясь на том, что меня окружало, чтобы понять, где я находился. Это место напоминало, своего рода, офис. Комната была огромной, и я представлял ковер, на котором сидел (я сидел на самом ли деле?) чем-то вроде острова в центре. Это напомнило мне картины с песком и пляжем, что я видел когда-то. Позади стоял массивный кожаный диван с подушками в виде золотых монет и долек апельсина, тяжелый деревянный кофейный столик с чашей, наполненной белыми камнями по середине, и лампами по обе стороны. Передо мной был гигантский, почти пустой черный стол. Еще одна чаша с белыми камнями стояла на нем с правой стороны, а слева — металлический поднос со стеклянным графином, наполненным янтарной жидкостью, и четырьмя пустыми стаканами. В центре стола лежала аккуратная стопка бумаги, но без ручки. Сзади от стола была стена от пола до потолка, вишневые лакированные двери переливались черным.

Прежде, чем я рассмотрел что-либо еще, заметил стул позади стола — черная кожа и широкая спинка размером с плеч игрока по футболу. Он был повернут к дверям, так что я не обращал на него внимания, пока он не начал поворачиваться. В поле моего зрения оказался мужчина.

Он был меньше, чем сам стул — или, может, просто был не очень большим — но его отталкивающая неподвижность заставляла съежиться. Когда стул полностью повернулся и замер, мужчина уставился на меня на несколько долгих секунд. Я немедленно сделал то же самое — желая знать, на кого смотрю. У него было продолговатое лицо с острыми чертами. Его скулы были хорошо слеплены, и у него был очень длинный острый нос. Узкие губы сжаты в тонкую линию, и я знал, что острый взгляд незнакомца ничего не упустит. Его волосы были