В погоне за мечтой - Льюис Сьюзен

Сэнди потребовалось всего несколько минут, чтобы наложить тени, подвести глаза, накрасить ресницы, подрумянить щеки и намазать губы темно-красной помадой. Прихорашиваясь, она вспомнила прежнего босса в строительной компании, Клива Бакстера, который сводил клиенток с ума своими глазами, словно позаимствованными у Джорджа Клуни, и улыбкой Тома Круза. Как-то раз Бакстера застали с Сэнди в дамской уборной, но, разумеется, место в компании он сохранил. Это был единственный случай, когда Сэнди нарушила обет целомудрия, который добровольно приняла пару месяцев назад, и над ней нависла угроза увольнения. В ту пору она была донельзя огорчена, поскольку ходили слухи, будто бы ее собираются назначить секретарем Бакстера, но тот перебрал на чьем-то дне рождения и поймал Сэнди в туалете, а в самый критический момент туда вошла Присцилла Праведница. Как и следовало ожидать, Присцилла помчалась в главную контору с докладом о том, что видела. Между тем Сэнди знавала за этой святошей пикантные грешки, и вздумай она проболтаться, репутация Присциллы была бы безвозвратно погублена. Просто удивительно, как много людей поверяли свои тайны Сэнди, которая и не думала просить их об этом.

Теперь ее ждала новая работа, но если дело не выгорит, Сэнди всегда могла потянуть компанию в суд за половую дискриминацию, за незаконное увольнение либо предъявить иное приличествующее случаю обвинение. Именно так она поступила с «Мармонс», крупной электрокомпанией, которая выбросила ее на улицу за кражу средств на мелкие расходы. Тогда до суда не дошло: компания предложила Сэнди триста фунтов, и она совершила великую глупость, взяв их, ведь все вокруг знали о том, кто присвоил денежки, но Джулия Старки была дочерью босса, и никому даже в голову не пришло бы ее увольнять. Козлом отпущения оказалась Сэнди Пол, и Джулия дала ей еще пятьдесят фунтов за то, что она приняла на себя вину. Впоследствии Сэнди пришла к выводу, что могла бы получить от Джулии куда больше. Впредь она будет умнее.

Отложив косметичку в сторону, Сэнди осмотрела себя в зеркале и попыталась взбить волосы. Какая жалость, что она не может сделать прическу до отъезда, но любой лондонский салон вдесятеро лучше местной парикмахерской, к тому же Сэнди не терпелось побыстрее отправиться в путь.

Вновь оттянув подкладку чемодана, она достала черный кожаный кошелек. Пока она расстегивала молнию, ее сердце гулко билось. Сэнди заглянула внутрь и едва не рассмеялась от облегчения. Деньги были в целости и сохранности. Семьсот пятьдесят три фунта; ей оставалось лишь молиться, чтобы этого хватило на первое время. Сэнди уже видела, что денег недостаточно. Ее ждали расходы не только на автобус до вокзала, поезд до Лондона и такси до отеля; нужно было оплатить сам отель, комнату, которую она снимет потом, а еще надо чем-то питаться целый месяц и ездить на службу и обратно. Но не беда – она как-нибудь раздобудет денег. Сейчас уже ничто не могло ее остановить.

В десять минут двенадцатого Сэнди спустилась по лестнице с чемоданом в руках. Поставив его у входной двери, она порылась в сумочке в поисках ключа, положила его на столик в прихожей и собралась с силами, готовясь распрощаться с единственным обитателем дома, разлука с которым ввергала ее в грусть.

Дейзи, преданная хворая дворняжка, которой исполнилось четырнадцать лет, лежала в своей корзинке в углу кухни. При виде Сэнди Дейзи завиляла похожим на обрубок хвостом, а ее огромные карие глаза выжидательно воззрились на единственного члена семьи, который не забывал ее прогуливать. Увидев милую мохнатую мордочку, Сэнди едва не утратила решимость. К глазам подступили слезы, но она не позволила себе расплакаться, иначе у нее поплыла бы косметика, а Морин могла появиться в любую минуту.

– Привет, – сказала Сэнди натужно-веселым голосом, склоняясь над собакой. – Помнишь, я тебе рассказывала о своей новой работе? Ту, которую мне предложили в агентстве по трудоустройству, когда пару недель назад я ездила в Лондон? Все решили тогда, будто я собираюсь покутить с девчонками из конторы. И что ты думаешь? Я получила место. Приступаю к работе в понедельник. Ну разве это не здорово?

Дейзи лизнула ее руку и уткнулась носом в ее ладони.

– О Господи! – всхлипнула Сэнди, промокая уголки глаз и поглаживая мордочку Дейзи. – Постарайся меня понять, хорошо? Я не могу остаться. Мне пора начинать собственную жизнь. В воскресенье мне исполнится двадцать четыре года, и я не хочу застрять тут до гробовой доски.

Дейзи печально взирала на свою любимицу.

– Ради Бога, не смотри на меня так, – дрогнувшим голосом попросила Сэнди. – Мне невыносима сама мысль о том, что ты останешься здесь в одиночестве. Придется мне забыть тебя, а ты забудешь меня. Договорились?

Она наклонилась еще ниже и чмокнула Дейзи в затылок, потом, заставив себя не оглядываться, повернулась и вышла в прихожую.

Шагая по садовой дорожке, Сэнди с трудом сдерживала слезы, представляя, как Дейзи стоит у двери, прижавшись носом к стеклу, и ждет возвращения хозяйки. Девушка понимала, что собака будет ждать ее до самого конца, до которого уже недолго осталось. Как только она уедет, Глэдис отвезет Дейзи к ветеринару и попросит ее усыпить.

Она отправилась к остановке сорок четвертого автобуса длинной кружной дорогой, прошла мимо лавки мясника Дьюхерста и пересекла улицу Файвей-Рондебаут, которую вновь перерыли монтажники Британской газовой компании. Был путь и покороче, но там Сэнди рисковала столкнуться с Морин, торопливо шагающей домой по Фуллерз-лейн с сигаретой в зубах. К счастью, Шарон обслуживала другой маршрут, но водитель сорок четвертого вполне мог заметить Сэнди и доложить сестре, что она уехала на его автобусе с чемоданом, принаряженная и подмалеванная. Однако к тому времени Сэнди будет уже далеко, и даже если родные догадаются, что она отправилась в Лондон – Сэнди уже давно поговаривала об этом, – они никак не смогут ее там отыскать. Впрочем, вряд ли у них появится такое желание.

Укрывшись под навесом, она дожидалась появления автобуса, сунув руки в карманы и постукивая ногами друг о друга, чтобы не замерзнуть. Сэнди была человеком мнительным, хотя и пыталась убедить себя в обратном, и теперь, в надежде обрести уверенность, она принялась вспоминать положительные отзывы о своих способностях, которые когда-либо слышала из уст окружающих. Чаще всего ее выделяли за умение быстро учиться, схватывать все на лету. В общем и целом она неплохо ладила с людьми, хотя и держалась несколько замкнуто – вероятно, оттого, что в школе перешагнула сразу два класса и почти не общалась со сверстниками. В четырнадцать лет она получила свидетельство о среднем образовании, к шестнадцати преодолела еще два курса повышенного уровня и наконец, утомленная экзаменами, бросила школу, собираясь зарабатывать деньги, чтобы иметь возможность ходить с сестрами по пабам и дискотекам. Но уже очень скоро эти развлечения прискучили ей, она не видела в них смысла, разве что ей захотелось бы забеременеть, предстать перед алтарем с кем-нибудь из приятелей своих братьев и остаться в городе навечно. Осыпаемая насмешками сестер, Сэнди записалась на трехлетние вечерние курсы в школе бизнеса и довольно долго посещала их, но все же не закончила учебу. Получив диплом, она все равно застряла бы в этой дыре. Оставив курсы, Сэнди всерьез задумалась о переезде в Лондон, о котором говорила уже давно. Однако слово и дело – разные вещи, и до сих пор она не могла набраться храбрости. Сэнди старалась держаться уверенно и смело, но в глубине души она была робкой, застенчивой и с ужасом сознавала, как плохо она приспособлена к жизни.