Очень сталкерское Рождество - Лейла Фэй

Я даже не вздрагиваю, когда Логан разрезает стяжки и опускает мои руки, крепко прижимая к себе. Его член всё ещё внутри, подёргиваясь от проходящего оргазма, в то время как руки нежно укачивают моё тело.

— Ты была так великолепна. Такая сладкая и вся моя. Позволила мне делать всё, что я хотел.

Я зарываюсь носом в него, располагая голову так, чтобы она была у Логана под подбородком. На нём по-прежнему вся его одежда, и моя чувствительная кожа покрывается мурашками от столь интимного контакта с тканью. Он глубоко вздыхает, зарываясь в мою макушку и притягивает ещё ближе, будто сама мысль отпустить меня невыносима.

Мы лежим в тишине, пока дыхание не становится ровным, а бешеный ритм моего пульса наконец не успокаивается. Я улыбаюсь, уткнувшись в рубашку Логана, лениво рисуя узоры пальцами на его спине.

— Эмма, — спустя какое-то время говорит он, его голос тихий и мягкий. — Ты в порядке?

Я сглатываю и прочищаю горло. Хотя я почти ничего не сказала, мой голос кажется хриплым, будто после долгого пения.

— Да. Просто идеально.

Он молчит, продолжая нежно гладить меня по волосам. Его член снова дёргается внутри меня, и я понимаю, что он всё ещё твёрдый.

— Значит, мне не нужно извиняться?

Я удивлённо смеюсь.

— Что? Нет! Это было невероятно.

Логан слегка отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо. Наши тела до сих пор соединены, его рука тяжело лежит на моей ягодице, удерживая меня ближе к нему.

— Отлично. Тогда я трахну тебя снова. Сегодня ночью, завтра утром и каждый день после этого, пока мы оба не состаримся и я больше не смогу встать. Идёт?

Я заливаюсь самым счастливым, самым искренним смехом в своей жизни.

— Звучит идеально.

— Нам нужно поговорить о твоём выполняемом объёме работ, — говорит Эмма, бросая на меня раздражённый взгляд над пирогом, который я только что поставил на стол перед ней.

Золотые огоньки сверкают на стенах, а огромная рождественская ёлка сияет посреди комнаты, наполняя её запахом леса. Под деревом — огромная куча подарков, и хотя я с нетерпением жду, когда смогу открыть свой, знаю, что мне нужен только один подарок, чтобы быть счастливым: она.

Эмма и сама выглядит как подарок — в этом соблазнительном красном платье, которое так легко будет задрать и… Стоп. Она хотела поговорить. Я сглатываю и с трудом возвращаю свои мысли под контроль, игнорируя возбуждающийся член.

Мы вместе уже год, и Эмма наконец переехала ко мне после того, как я построил идеальную комнату для всех питомцев. Я занимаюсь всем в доме, и это её часто беспокоит. Ей кажется, что это несправедливо по отношению ко мне.

«О чем тут говорить?»

Спрашиваю я с улыбкой.

«Я люблю заботиться о тебе.»

— Но это нечестно! Ну же, ты не можешь так меня баловать.

Я ухмыляюсь.

«Могу и буду. Конец обсуждения. Или ты хочешь реально поговорить?»

Эмма раздражённо фыркает, когда я достаю маску. Мы оба знаем, что говорить буду только я, если надену её. Я хочу её всё время, и только мой жёсткий самоконтроль позволяет нормально функционировать рядом с ней. Если я надену маску, от него не останется и следа, и я буду грубо трахать её до тех пор, пока мы оба не обессилим.

— Даже не смей, — рычит Эмма, что выглядит чертовски мило. — Этот разговор ещё не окончен. Хотя бы разреши мне время от времени стирать!

Я закатываю глаза.

«Эмма, ты ненавидишь стирать. А я это люблю. Кстати, взгляни.»

Она прикусывает губы, пытаясь сдержать улыбку, когда я показываю ей пару трусиков, которые ношу в заднем кармане. Но её улыбка быстро исчезает. Эмма хмурится.

— Я серьёзно. Мы должны разделить обязанности.

Я хмыкаю и убираю её трусики обратно в карман.

«Да? И кто это так сказал?»

Она отводит взгляд, сжимая челюсть.

— Моя сестра, ясно? Но она права! Отношения должны быть партнёрством, а я не вношу свою лепту. Не хочу пользоваться тобой.

Я качаю головой, беззвучно смеясь. Эмма смягчается, смотря на меня своими большими, щенячьими глазками. Я наклоняюсь через стол и легонько стукаю указательным пальцем её по носу.

«Это я пользуюсь тобой, зверушка. Всё, что тебе нужно, — это быть со мной. Это всё, чего я когда-либо буду просить, и этого более чем достаточно. Поняла меня? Или мне нужно втрахать в тебя это?»

Её щёки заливает румянец, и я знаю, что она сдалась. Эмма вздыхает, облизывая губы, и кивает.

Вот этого-то я и ждал. Через несколько секунд она уже на столе, платье собрано вокруг её талии, ноги оголены и разведены. Я опускаюсь на колени между ними, жадно облизывая её сладкую-пресладкую киску длинными, голодными движениями языка. Она держится за мой затылок, дрожащие пальцы путаются в моих волосах.

— Ты не можешь уходить таким образом от каждого спора, — произносит она, но её голос уже такой запинающийся, дыхание сбивчивое.

Я беру её клитор в рот и сильно сосу.

Могу и буду.

Эмма стонет, мышцы её бёдер напрягаются, и я погружаю язык внутрь моей девочки, туда, где она слаще всего. Мне всё равно, сколько времени это займёт, но я буду доказывать ей каждый день, что вовсе не балую её.

Она заслуживает всего, что я могу ей дать, и даже больше. Моя нежная девочка заслуживает всё удовольствие и лёгкость этого мира. Она заслуживает расслабляться и наслаждаться каждым днём, и однажды я заставлю её понять, что, делая её счастливой — это и меня делает самым счастливым человеком на земле.

Я тоже заслуживаю своего счастья. А она и есть моё счастье.

Вскоре она кончает с моим именем на губах. Моя малышка именно такая, какой и должна быть — податливая и поглощённая удовольствием. Я беру её на руки и несу на диван, мой член настолько твёрд, что он буквально натирает мозоль в штанах.

Я укладываю Эмму, и она тянет меня за рубашку, глядя на меня своими большими щенячьими глазками. Улыбаясь от удовольствия, я снимаю одежду, беззвучно смеясь, когда она извивается от желания, увидев меня обнажённым. О да, ей нравится то, что она видит, и это совершенно прекрасно, потому что я обожаю её роскошное тело. Мы идеально подходим друг другу. Во всём.

Я занимаюсь с ней любовью на нашем диване, заполняя Эмму каждым своим сантиметром, пока она не душит мой член ещё одним оргазмом. Она стонет и впивается пальцами в мои ягодицы, притягивая глубже, а я зарываю лицо в её волосы, зная, что