Беззвучная нота - Нелия Аларкон

будешь счастлив. Я даю тебе именно то, что ты хочешь. — Густые брови сдвигаются еще сильнее. — Если только ты больше не заинтересован? — останавливаюсь перед дверью и растираю швы. — Может быть, теперь ты наконец осознаешь, что женился на женщине, которая на шесть лет старше тебя, на женщине со шрамом на лице…

Зейн мчится ко мне. Его тело врезается в мое, прижимая меня к открытой двери. Он с грохотом ударяется о стену, гремя достаточно громко, чтобы перекрыть мой удивленный вздох. Остатки дыхания в моих легких с шипением вырываются, когда Зейн хватает обе мои руки и прижимает их над моей головой.

Я борюсь.

— Отпусти меня, Зейн.

Вместо этого он устремляется вперед.

В воздухе витает тяжесть гнева и чего-то еще.

Он останавливается всего в нескольких дюймах от моего рта, а затем медленно поднимает взгляд к моему шраму. Самосознание включается, я прекращаю бороться, наклоняя лицо в сторону.

Он хватает меня за подбородок и заставляет снова посмотреть на него.

На мгновение воздух пронзает лишь наше резкое, тяжелое дыхание.

— Ты самая сексуальная, самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, — шепчет Зейн. Слова полны обещаний. Преданности. — Так что будь очень осторожна. — Его хватка ледяная. — Я не потерплю никакого неуважения к своей жене. Даже от тебя.

Я моргаю в шоке.

— К-кто ты такой? — хриплю я.

Он ухмыляется и позволяет своей хватке скользнуть вниз по моим запястьям к моим плечам. Его прикосновение посылает покалывания горячих ощущений по моей коже. Я инстинктивно наклоняюсь к нему, надеясь, что он коснется меня больше.

Но он останавливается прямо у моих плеч.

Схватив меня там, тянет меня вперед.

Я дрожу, когда он прижимает свои губы к моим, просто нежное прикосновение. Как бабочка, отдыхающая на цветке.

— Кто я? — шепчет он мне в губы. — Я твой муж…

Меня охватывает дрожь, когда он переключает свое внимание на мою шею. Я чувствую, как его дыхание врывается и затем вырывается на нежной коже там.

Он что, только что… Понюхал меня?

Зейн издает гудящий звук признательности, между моих ног возникает грубая и сильная пульсация.

Зейн снова отступает. Его ледяной голубой взгляд скользит по моей футболке, когда он добавляет:

— Ты знаешь, кто ты? Ты моя… — Он мрачно усмехается. — Учительница? — Я киваю. — Сводная сестра? — Я съеживаюсь. — Ты была такой. Но теперь ты другая, Грейс….

— И кто я теперь, по-твоему? — шепчу я. Хотелось бы, чтобы это не звучало так задыхаясь.

Он проводит языком по нижней губе и ухмыляется:

— Ты… моя собственность.

Я возвращаюсь к реальности.

В ярости собираюсь ударить его.

Он хватает меня за запястье. Вместо этого использует этот импульс, чтобы развернуть меня так, чтобы я оказалась спиной к его груди. Скрещивает мои руки на моей груди и фиксирует их на месте своими мощными бицепсами.

Озорной смех разносится по его телу и по моему.

— Осторожно, тигренок, ты могла поцарапать меня своими когтями.

— Тебе лучше уйти после того, как мы закончим сегодня вечером, иначе я задушу тебя во сне.

Он продолжает вести меня вперед, обернувшись вокруг, как смирительной рубашкой. Как он может быть таким сильным, имея только одну здоровую руку?

— Так-так… не очень-то любительница обниматься?

— Ты предпочитаешь подушкой по лицу?

— Удушение или задушение? Трудный выбор.

В его голосе все еще слышны нотки смеха. Он думает, что я лгу?

Зейн толкает дверь ванной и втаскивает меня внутрь, в то время как я изо всех сил стараюсь не получать удовольствие от того, как его бедра соприкасаются с моими.

— Полотенца в этом шкафу. Кейди купила кучу фруктового лосьона, шампуня и всего такого. В ящике есть новая зубная щетка и сменная одежда. Я помню, что ты любишь кружева, поэтому я купил тебе новый комплект. Не могу сказать, что он будет удобным, но на полу будет смотреться красиво.

— Не думаю, что мне нужно напоминать тебе, но я скажу это снова. Наша свадьба была фальшивой. Сегодняшний вечер — просто сделка. Мы на самом деле не женаты. И я уж точно не твоя собственность.

— Удушение.

— Что?

— Если мне придется уйти, я бы предпочел, чтобы это произошло, пока ты меня душишь.

— Зейн!

Он целует меня в щеку, а затем резко отпускает.

Я разворачиваюсь, замечая, как он отшатывается, словно ожидая моих летящих кулаков.

— Постарайся не изматывать меня слишком сильно, иначе у меня не будет сил встать с кровати сегодня вечером.

Хотелось бы мне чем-нибудь в него бросить.

Ой, подождите. Я это делаю.

Я хватаю со стойки духи с ароматом жасмина и швыряю их.

Зейн ловит его здоровой рукой, как звездный питчер. Смеется и убегает назад, исчезая в своей комнате и выходя оттуда с полотенцем и сменной одеждой. Отдав мне честь, он несется вниз по лестнице, вероятно, чтобы принять душ в одной из многочисленных ванных комнат в этом особняке.

Я хмурюсь и закрываю дверь.

Раздражает, насколько он великолепен.

Я ахаю, когда вижу Слоан, сидящую на столешнице в ванной и болтающую ногами.

— Где ты только что была?

Я не знаю. Я моргаю не в фокусе, когда вы двое начинаете флиртовать. Это как будто вы ничего не видите, но когда он трогает тебя. Я едва могу привлечь твое внимание.

— Мы не флиртовали. И ты не настоящая, так что это больше похоже на то, что мой мозг не может злиться и создавать вас всех сразу.

Конечно, я настоящая. Она вздыхает. Хотя облом, что я моргаю. Я надеялась посмотреть, как он в постели. Он кажется очень щедрым любовником…

— Я сейчас приму душ.

Я резко оборачиваюсь.

Слоан делает знак «вперед» и начинает возиться с лосьонами и кремами для лица на раковине в ванной.

Я хмурюсь на нее.

— Ты не собираешься уходить?

Она ухмыляется.

Я думала, я плод твоего воображения?

— Мне все равно, кто ты. Ты не будешь смотреть, как я принимаю душ.

Могу поспорить, ты позволишь Зейну смотреть, как ты принимаешь душ.

Мой мозг возвращается к воспоминанию о том, как Зейн держал мое мокрое, голое тело в тот день в ванной. Его руки казались такими большими и мужественными, когда они держали меня.

Тепло посылает в мою кровь опасную электрическую искру.

Слоан замирает.

О боже, он что, видел тебя в душе?

— Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне, что произошло сегодня в тюрьме.

Ее улыбка застывает, и она оборачивается.

Разве ты не говорила, что хочешь уединения?

— Нам действительно придется поговорить о том, что произошло сегодня.

Нет, не хочу! кричит она, прежде чем