Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

Неужели они не понимают, что у этих женщин нет настоящего выбора, что они будут делать это совсем не добровольно?!

В ожидании Иво, я плюхаюсь на свою койку в углу, недовольно пыхтя и даже не пытаясь привести себя в порядок. Остальные быстро замечают это.

— Дан, думаешь, твоё смазливое лицо вновь тебе поможет? Уверен, женщины из Блэкхейвена предпочитают настоящих мужчин — крупных, сильных, — ухмыляется Айриг, выглядывая в окно.

— Угу. Вонючих, волосатых и, главное, скромных, — язвлю я, но всё же поднимаюсь. Знаю, что отсутствие энтузиазма может вызвать подозрения Иво.

Какая же дурацкая идея! Как Иво вообще пришло такое в голову, и как выкручиваться мне, женщине? Стоит «горячей рабыне» снять с меня рубашку или брюки, и вся моя маскировка пойдёт прахом.

— Готовы? — Иво, незаметно подошедший, беззаботно облокотился о косяк двери. В отличие от моих друзей, он не переоделся и выглядел расслабленно, безразлично, словно этот поход к рабыням его совершенно не беспокоил. Скорее всего, так и было.

На меня он смотрел цепко, с подозрением, но я молчала, стараясь держаться рядом с Отто, который говорил за нас обоих.

— Давно нужно было позволить нам выбираться в город, — заметил Отто. — Мы уже доказали Эрику свою лояльность. Такого отряда, как наш, у вас ещё не было. А с Даном у противников и вовсе нет шанса.

— Я принёс ошейники, — в барак вошёл и Эрик, который тоже собирался отправиться с нами. В его руке блеснули несколько металлических ошейников, в которые на этот раз были вставлены маленькие чёрные камни, почти как украшения.

Ранее мне уже доводилось носить ошейники, но без таких камней. До этого, чтобы сбежать, было достаточно украсть ключ… или устранить того, кто его имел.

— Чувствую себя, как пёс, — пробурчал Дирк, ощупывая ошейник, который на него надел Эрик.

— Уверен, Ярл вскоре освободит вас. Воины Севера не могут быть рабами, — дружелюбно ответил Эрик.

— Что за камни? — просипела я, пытаясь скрыть тревогу.

— Они… откликаются на ярла Райлена. Такие ошейники редки, но иначе, без сопровождения, вас не соглашались отпускать. Иди сюда, Дан.

— Я сам закую щенка, — внезапно произнёс Иво, заметив, что Эрик уже тянется к моей шее.

Перехватив металлический ошейник, Иво подошёл ко мне, встав прямо передо мной, слишком близко для моего комфорта. Мне пришлось задрать голову, и я впервые отметила, насколько напряжены его шея и челюсть, пока он впритык рассматривал меня своими странными желтыми глазами.

Его руки отводят мой воротник в сторону, рот мужчины кривится в презрительной усмешке. Раскалённая ладонь ложится на мою шею и… задерживается на ней, обхватывая её, пока я чувствую гулкое биение своего сердца в ушах.

Иво был прав — мою шею действительно почти можно обхватить одной ладонью и так же легко… придушить. Наверняка он сейчас смотрит в мои глаза и думает о том же, но я не позволяла себе показывать эмоции. Я ничего ему не сделала, он сам, по неизвестной причине, выбрал ненавидеть меня и третировать при всех.

Звон металла — и на моей шее смыкается тяжёлый рабский ошейник. Иво сам, наклонившись чуть ближе, закрывает его на ключ, и я на секунду вдыхаю запах хвои, исходящий от мужчины.

— Воняешь невыносимо, — произнёс желтоглазый, отстранившись. — Ты самый вонючий раб, что когда-либо у нас был.

Это неправда.

Я мылась только несколько дней назад, пользуясь тем, что в поездке за мной особо не следили — все знали, что меня здесь удерживает брат. Но, конечно, Иво, который, оказывается, тоже нюхал меня, не мог не сказать очередной гадости.

До «города» мы добирались на телеге, и не прошло и пятнадцати минут, как нас высадили у утоптанной площади, на которой даже было покрытие из камней. Я не сомневалась, что такое покрытие было идеей одного из советников Рея — вряд ли подобное пришло бы ему самому в голову.

Таверна находилась в двухэтажном, хорошо отапливаемом здании. Я знала, что хозяева и работники жили на втором этаже. Там же иногда сдавали комнаты путешественникам, хотя желающих рискнуть передвигаться далеко от клана на Севере было немного — из-за нападений разбойников.

Хотя сейчас, когда Рей жёстко контролировал эту часть Айзенвейла, похоже, такие путешествия случались всё чаще.

— Чем могу помочь? — к нам подошла высокая румяная девушка крепкого телосложения, одетая в слишком обтягивающий жилет.

Глаза моих друзей сразу зажглись восхищением. Взгляды скользили по толстой косе, белым рукам, но главное — по высокой и объемной груди, которую жилет едва удерживал.

Я же в первую очередь заметила на ней клеймо. Клеймо рабыни. Мысли вихрем понеслись в голове: нравится ли ей здесь? Имеет ли она хоть какой-то выбор?

— Да, Уни, двенадцать кружек пива, — довольно улыбнулся Эрик.

Уни пронзила его страстным взглядом — явно они уже общались прежде, и, вероятно, довольно близко.

— Что такое, Дан? Ты выглядишь почти напуганным, — ни к месту прокомментировал моё поведение Эрик.

— Да, мне кажется, он девственник! Брешет он и про свой возраст, и про опыт с девками, — добавил неожиданно Дирк, от чего я была готова сердито зашипеть.

Какого чёрта им надо? Всё же долгое близкое общение заставило их забыть о границах, они стали считать нас семьёй.

Даже Иво и Эрика, хотя те были надсмотрщиками.

— Я так и думал. Уни, пригласи своих подруг, мы не обидим. Если хотите, конечно, — вновь добавил Эрик с улыбкой, и девушка, поставив три пузатые кружки пива на стол, удалилась, деловито кивнув.

— Они рабыни, — зло прошептала я, с трудом сдерживая негодование. — У них нет выбора. Я не стану просить ласки у тех, кто не свободен!

Схватила кружку пива и сделала большой глоток, решив не вставать с этого места. Хотелось сказать всем вокруг о морали, разъяснить, что о свободе воли здесь речи быть не может. Но я понимала, что это не мое место.

Иво, незаметно оказавшийся рядом, сидел так близко, что наши бедра соприкасались. От его разгоряченного тела исходило ощутимое тепло, которое пробивалось даже сквозь одежду. Я попыталась отодвинуться, но с другой стороны находился Отто, громко рыгнувший после большого глотка.

Тяжело вздохнула...

Это будет долгий вечер.

— Сколько тебе на самом деле лет? — тихо спросил меня Иво, сверкая