Сироткам в академии (не) место - Афина Туле

Вот я пришла на свой первый урок и прекрасно выделилась, вот почти без приключений добралась до второго. Можно даже смело сказать, что это несомненная заслуга! А вот профессор Магади вызвала меня для того, чтобы испытать мой резерв и возможности моей магии. Ну что я могу сказать? Испытали мы на славу и магию, и резерв, и возможности…

– Давай, открывай уже глаза, я знаю, что ты пришла в себя! – раздался голос рядом. Не сразу, но я сообразила, что это голос Альберта. Так, стоп, что он тут делает? Я ведь должна быть в лекарском крыле, разве не так?

Глаза тут же сами собой распахнулись, а затем так же быстро закрылись, и с губ сорвался стон – прямо в лицо светила яркая лампа.

– Прости, я как-то не подумал, – тут же поспешил раскаяться парень. С каким-то особенным удивлением я почувствовала, как моё истерзанное тело осторожно берут на руки и легонько поворачивают на бок. И хотя Альберт был очень осторожен и даже ласково что-то шептал мне в волосы, с моих губ всё равно сорвался мучительный стон.

– Вот так, теперь рассказывай, – потребовал этот поганец. Ну что он прицепился в самом деле? Рассказывай и рассказывай… Можно я просто полежу? Или, лучше, дайте мне какое-то лекарство, чтобы мне стало не так плохо?

– У тебя почти на минимуме резерв, это весьма мучительно, особенно в первый раз. Потом привыкаешь. Надо просто немного потерпеть, скоро начнёт становиться легче, и тогда можно будет не только много вкусного кушать, но и вкусняшек! Я тебе принёс пирожных, – голосом настоящего искусителя поведал Альберт.

Я только застонала, на этот раз громче, потому что сама мысль о том, что это первый раз, а будут и другие, казалась мне просто ужасной.

— Прости, но мой уровень менталиста все еще не вышел на тот уровень, когда я бы смог читать мысли. Пока это только эмоции, а твоих так много и они такие разные, что я даже боюсь трактовать этот стон, — заявил мне Альберт.

Я посмотрела на него с интересом: оказывается, у него есть чувство юмора. Весьма своеобразное, местами очень темное, но все же есть, а значит, он еще не совсем потерян для общества.

— Я пытаюсь вдохновиться тем, что мне еще не раз и не два придется проходить через такое, — честно призналась я.

Альберт тихо рассмеялся, хотя я не видела в сказанном мной ничего смешного. От слова совсем.

— Как я уже сказал, это только первый раз так плохо. Необходимо убедиться, что твой резерв не пострадал. Дальше будет проще, плюс со временем ты научишься контролировать происходящее и останавливаться до того, как станет совсем плохо. Ну разве что останется головная боль, но против нее прекрасно помогает массаж головы.

Я уже была готова поинтересоваться, не предлагает ли Альберт свои услуги массажиста, но вовремя успела спохватиться и прикусить язык. Такое точно не стоило говорить вслух, поэтому я сказала что-то гораздо более приемлемое.

— Давай, показывай свои пирожные!

Альберт улыбнулся и вытащил из-за пазухи коробку, а когда ее открыл, у меня не то что слюни потекли — я забыла, как дышать.

Прямо из красивой коробки нежно-розового цвета на меня смотрела радуга из маленьких двойных кругляшков с наполнителями посередине.

— Я не был уверен в том, какие тебе нравятся, поэтому решил взять ассорти, — несколько смущенно произнес он.

Я хищно улыбнулась.

— Значит, будем узнавать и пробовать! — решительно заявила я, потянув к себе коробку и пытаясь усесться поудобнее в постели.

Получалось плохо — тело болело и не слушалось, но сейчас у меня была неоспоримая мотивация, а она, как известно, способна горы свернуть.

Я взяла в руки первый кругляшок и откусила половину, и мои глаза чуть на лоб не полезли. Сначала на зубах почувствовался нежный хруст, а затем по языку начала растекаться свежая сладость с легкой кислинкой. Малина. Это точно была малина! Только один раз я пробовала эту ягоду, правда, уже чуть подгнившую, но все равно помнила вкус, а сейчас это было просто невероятно. Я прикрыла глаза и буквально замычала от удовольствия.

Затем я распахнула глаза и уставилась на Альберта, который выглядел так, как будто был готов сожрать меня, и до меня очень быстро дошло. Как я вообще могла! Мне же даже в голову не пришло поинтересоваться его любимыми вкусами и поделиться. Да в сиротском доме меня бы уже все камнями закидали за такое поведение, и правильно бы сделали!

Так что, не теряя ни минуты, я поспешила сделать единственное возможное в этой ситуации — засунуть оставшуюся половинку прямо в рот Альберту. Вот так! Теперь он точно не сможет на меня больше обижаться!

Именно в этот момент дверь в комнату с грохотом распахнулась, и на пороге появился господин ректор.

Георг де Плюм

Не знаю, что именно я ожидал увидеть, спешно направляясь в лекарское крыло. Боялся ли я увидеть сиротку при смерти, окруженную врачами и беспомощную в постели? Опасался ли, что мне вновь придется пройти через весь тот ужас, который захлестнул мою душу, когда я узнал о смерти Кэтрин Уайт? Не знаю.

Одно совершенно точно — я не ожидал увидеть романтичную сцену, где Алисия Боун, полусидя полуголой в постели, своими руками кормит Альберта де Вуизара сладостями. Эта картинка была настолько потрясающей, но и одновременно неправильной, что меня буквально переклинило от гнева.

— Что здесь происходит? — вскричал я, и только потом сумел себя одернуть и напомнить себе, что мальчишка, который сейчас стоит напротив, прекрасно умеет считывать эмоции. Причем делает это так хорошо и искусно, что, скорее всего, даже мои артефакты ему не помеха.

Что и говорить — невесту главе тайной канцелярии подобрали на славу, такую, чтобы их общему ребенку точно досталось все самое лучшее.

Альберт одним слитным движением поднялся с постели девушки, а Алисия Боун покраснела и тут же поспешила стыдливо спрятать коробку из весьма известной кондитерской. Это еще больше испортило мое настроение, ведь было очевидно, что сама себе она такое купить не могла — у нее просто нет на подобное денег,