Лишняя невеста. Позор академии - Елена Шторм

Магия зарождается почти сама. Сжав зубы, я не гашу её, а посылаю выше в тело. Надеясь, что удержу. Я…

— Стой.

Ладонь ректора упирается мне в грудь!

— Замри и задержи, — велит он.

Я возмущённо ахаю, глядя на его наглую руку. Без спроса устроившуюся чуть выше моих, собственно, грудей! Он вообще знает что такое “личное пространство”? Это его нормальное поведение с невестой, которую он терпеть не может?

Магия тут же взвивается — меня распирает изнутри. Я вдруг представляю себя банкой с колой, которую потрясли! Держать, магию?!

Да как?

— Спокойно. Я уберу лишнее, если сорвёшься. А теперь держи силу в одной точке.

Тяжело дышу. В груди невыносимо зудит, в ушах начинает стучать кровь. Пытаюсь выкинуть лишнее из головы. Нет-нет, я не оступлюсь. Не перед ним, а то он ведь ждёт! Всё вытерплю… Ну, сколько ещё? Когда уже кажется, что всё же сорвусь…

— Сойдёт, отпускай.

Я выдыхаю — и магия ухает обратно, кое-где вылетает из тела разноцветными брызгами. Серьёзно, прямо сквозь кожу.

— На удивление неплохо. Повторишь десять раз, и пойдём дальше.

С запозданием осознаю, что золотой гад не просто начал “занятие”, он уже вовсю мной командует.

— У вас правда других дел нет? — подаюсь назад, от его руки.

— Есть. Но не помню чтобы раньше тебя волновало, сколько у меня работы. — Шаг за мной.

— То есть, я учла ваши пожелания, а теперь вы меня этим попрекаете?

— Просто замолчи и выполни упражнения. Ты же понимаешь, что первый источник ты так училась контролировать в младших классах? Но я не хочу смотреть на ещё один идиотский оборот.

Теперь я гляжу на него с новой волной подозрений.

Да что на него нашло?

Надо отметить, что почему-то в отличие от брюнета он не боится меня касаться. Хотя можно и не отмечать, есть другие заботы. Он правда не хочет, чтобы я прохлаждалась в лазарете? Это настоящая причина?

Нет, ну а какая ещё, в конце концов?

Мне вдруг приходит в голову странная, неуютная мысль.

А что если он пытается как-то помешать мне?

Он же сильный маг. А Ива — необученная девица! Вдруг это возможно? Вдруг он настолько хочет избавиться от неё?

Он может научить меня чему-то неправильному.

Или лучше. Вот сейчас подстроит какой-нибудь несчастный случай, и в лучшем случае дальше — снова лазарет, обвинения в обмане. А в худшем…

Версия даже не кажется такой уж параноидальной.

Но если так, как мне быть? Что я могу сделать?!

— Набирай и держи заново, — командует ректор, прожигая меня взглядом.

После таких мыслей даже не развернёшься и не сбежишь. От мужчины-дракона-то.

Как меня вообще угораздило? Оказаться с ним вдвоём на краю леса?

Задерживаю дыхание и говорю себе: нет. Оррей нас видел. Да и шансов навредить мне, очевидно, у горе-жениха было много.

Наверное, лучше просто быть начеку, ждать какого-нибудь подвоха попроще.

В этот раз я набираю магию медленно, прислушиваясь к каждому ощущению. На ректора тоже смотрю — и получается, что мы пилим друг друга взглядами. В воздухе сверкают частички магии.

Второй раз у меня выходит более ловко.

В третий… когда мне кажется, что я приноровилась, волосы вдруг подхватывает ветер. Какой-то уж очень… резкий?

Поток воздуха налетает и заставляет пошатнуться. Я беззвучно ахаю, замечая сверкающие глаза ректора! В следующий миг происходят сразу две вещи: во-первых, я чуть не падаю! А во-вторых — сила переполняет и пытается рвануть во всех направлениях.

Смазанное движение — и мужская рука хватает меня за плечо.

— Есть время подумать о постороннем? Зря!

Буря внутри резко успокаивается — я понимаю, вижу, что от вмешательства дракона. Это он так просто может управлять силой в чужом теле?

Мысль ни капли не утешает!

Но ректор велит:

— Не отвлекайся. Давай этот раз заново.

Он надо мной издевается. Готова спорить! Но я сдерживаю эмоции и “даю”. Просто потому что… думать о постороннем и правда себе дороже.

Концентрируюсь, собираю магию. Держу её в одной точке ещё старательнее, чем раньше.

На четвёртом заходе дракон обходится без подлянок.

Зато на пятом земля под моими ногами дрожит и идёт волной! Я снова теряю концентрацию, а потом мысленно рычу.

Корю в первую очередь себя за невнимательность.

Золотой псих и дальше хлещет меня ветром. Отвлекает всполохами пламени и громкими хлопками за спиной. В какой-то момент я решаю смотреть ему в глаза — во-первых, так проще читать его реакции. А во-вторых, это добавляет раздражения. Магия легче просыпается раз за разом.

Его наглая, мужественная физиономия застывает перед глазами.

Золотой взгляд жжёт и колет, режет и царапает.

Когда у меня начинает получаться лучше…

Сделав десять “подходов”, я задыхаюсь. Перед глазами пляшут искры, тело горит от макушки до пят. Но я не позволяю себе даже согнуться, даже упереть руки в колени — хотя очень и очень хочется.

— Передохни, — голос ректора доносится будто со стороны. — И будешь так же держать силу в плечах.

Издевается, точно. Зверя из себя строит!

Тем не менее, я киваю и разве что про себя ругаюсь. Да почему же так тяжело? Всё это внезапно кажется ужасно несправедливым. Так тяжко в учёбе мне ещё не было. Даже когда приходилось бежать на работу после пар. Даже когда приходилось спать по три часа Там, дома, при всех страданиях… я хотя бы чувствовала, что молодец!

А здесь — лишь вечный позор отстающего. Самый простой шаг — как преодоление полосы препятствий. И никто не похвалит. Ибо не за что!

Сжимаю зубы до боли. Нет, к чёрту жалость к себе. Справилась дома — справлюсь и здесь. Выдержу, выживу, найду способы.

Насчёт последних…

Я начинаю ещё тщательнее следить за тем, что делает ректор. Магия из него так и хлещет, и обращается он с ней в мгновение ока! Но даже так можно кое-что разглядеть. И я смотрю. Так, что запоминаю пару движений на будущее и к следующим “подлянкам” готова лучше.

Второй этап тренировки пролетает быстрее, чем первый.

— Руки — в последнюю очередь, — говорит мой мучитель. — Доводишь теперь до рук и держишь там.

Я даже не шиплю, я просто дарю ему очередной взгляд и начинаю раньше, чем он даёт команду.

Под конец тренировки я всё-таки сгибаюсь пополам. Живот крутит. И почему-то дрожат в первую очередь ноги, хотя и руки тоже.

— Будешь делать так же каждый день, — раздаётся надо мной