Беатрис - Анна Синнер

– Льдом? Летом?

Одно дело – вершины гор, припорошенные снегом. Но озеро?

– Не слышали местную легенду? Киллин’арна – первое, что создал белый дракон, сотворивший свет. Здесь зародилось то, что мы с Вами, принцесса, считаем домом. Сильвенар, Эльсинор… А озеро Киллин’арго во мраке – первое, что сотворил черный дракон, породивший тьму. Говорят, едва заходит солнце, вода там превращается в лаву.

– За пределами Сильвенара мало кто верит в эти сказки, – убедившись, что Дракс не подсматривает, Кассея, приподнявшись на локтях, села и стянула платье через голову.

Дракон черный. Дракон белый. Огненный и ледяной. Брат и сестра. Те, с кого все началось.

Легенда гласила, что Кин’эйр и Бэль’эра, породив мрак и породив свет, ушли в леса на границе миров, отгородившись от своих детищ, но не прошло и трех сотен лет, как Кин предал доверие сестры. Нарушил данное им слово. Клятву, что эту вечность, для них одну из многих, они проведут вдвоем. Собирая травы у реки, он встретил ее. Альму. Смертную девушку. Зерно раздора. Бэль брата не простила. Погубила и его, и себя, и Альму. На этой грустной ноте драконье предание заканчивалось.

Миф о сотворении миров, который был в ходу за пределами Сильвенара, дописали демоны. В их версии Кин’эйр успел оставить наследника – сына, который и стал первым и единственным за всю историю мрака владыкой тьмы. Сейчас же лавры будущего владыки прочили Сой’ле Даэр’аэ, младшему из трех сыновей Р’гара, от чего сами демоны были, мягко говоря, не в восторге.

Кассея нырнула в Киллин’арна с головой. Разгоряченная душа просила ярких ощущений.

– Не увлекайтесь, принцесса! Утонете, – хрипловатый голос Уль’д’раксиса прозвучал совсем рядом. – А мне потом Феанор мозги поджарит за то, что я не уследил.

Всплыв на поверхность, она поняла, что не ошиблась. Дракон стоял по пояс в воде, которая, слава богам, ее взору открывала один лишь мощный торс. Где валяются его штаны из магической ткани, пережившей оборот, она не видела, но догадывалась, что сей предмет гардероба остался на берегу. В священных озерах не купались в одежде.

Кассея без зазрения совести пробежалась взглядом по каменным мышцам, отметив для себя и внушительный ожог на боку, который издалека казался ей меньше, и несколько шрамов, вроде тех, что красовались на спине у Стоуна.

– Здесь – огненная сфера, – Уль’д’раксис погладил пальцем ожог. – Остальное – когти грифона. Наткнулся на четверых наездников из Ларкии, когда возвращался в Сильвенар. Если бы той ночью принц Рой’не не услышал мой рев, грифоны разорвали бы меня на части.

– Грифон – создание размером с коготь Вашей лапы. Неужели все дело в наездниках?

Ларкия и Эр’кейрос были главной бедой драконьих островов. Их жители не признавали власть короля Р’гара. Не хотели делиться сокровищами своих недр. Долгое время они успешно отстаивали независимость с помощью отрядов элитных магов – менталистов, летающих верхом на грифонах. Правда, потом рассорились и пошли друг на друга войной. В итоге Даэр’аэ получил все. И земли, и недра, и уцелевших зверушек с орлиной головой и тушкой упитанного льва, которую не слишком – то большие крылышки чудом поднимали в воздух. Большая часть наездников покинула родные земли, но были и те, кто преклонил колено и теперь служил Р’гару.

– Драконы уязвимы. В полете мы не можем прикрыться щитом или бросить в ответ заклинание… Кассея, я не буду ходить вокруг да около. Мне нужен всадник… Феанор поклялся, вы – то, что я искал, и не солгал. Не поймите меня неправильно. Вам не придется защищать меня в бою. Мой долг – обеспечивать безопасность Р’гара и его детей. Я не раз предлагал им обзавестись партнером, верным соратником, но упрямство у Даэр’аэ в крови. Отказался даже принц Сой’ле, на секундочку, самый здравомыслящий из всей правящей четы. Надеюсь, что своим примером я, наконец, смогу убедить эту невыносимую семейку.

Кассея их не винила. Всадников драконы считали пережитком прошлого. Оскорблением своего чешуйчатого эго. Признаком слабости. Удивительно, как Р’гар вообще не приказал казнить Уль’д’раксиса с такими революционными идеями.

– Вас же поднимут на смех!

– На смех? Дракона, у которого всадник – принцесса? Огненный маг, поразивший самого Дешана Шахарди? Женщина, чья красота опьяняет и ослепляет? Я Вас умоляю. Похихикают два дня, а потом позеленеют от зависти.

Он не упомянул войну. Не упомянул проклятье. Ее стойкость, мужество, о которых все твердили, не осознавая, что ей вспоминать об этом больно. Что их слова не помогают. Наоборот, бередят старую рану.

– Если я соглашусь… Как это будет?

Ей понравилось летать на драконе. Слышать тихое урчание, телом ощущать приятные вибрации диковинного зверя. Любоваться миром свысока. Преодолевать расстояния, наслаждаясь красотой природы, а не бороться с легкой тошнотой, вызываемой порталами.

– Мы в священных водах. Принесем клятву, которая свяжет наш разум. Сможем общаться без слов. На Вашем теле появится метка. Знак всадника. Если буду нужен, достаточно назвать меня полным именем, и я услышу.

– Вы знаете, как провести ритуал?

Глаза Уль’д’раксиса пожелтели. Зрачки приняли вертикальную форму:

– Вы согласны? Окажете мне честь?

Стать первой драконьей всадницей за тысячи лет? Троекратное да.

– Что мне нужно сделать?

– Дайте руку и стойте смирно, – в два гребка Дракс добрался до камня, на котором Кассея висела, отчаянно пытаясь согреться, и зашипел от боли, потирая плечо. – Горячо! Вы что, нагрели скалу, умудрившись не потревожить воду?

Кипятить священное озеро ей совесть не позволила. Пришлось намертво приклеиться к камню, потихоньку вливая в него силу.

– Нагрела. Шахарди утром показывал трюки с изоляцией. Объяснял, как использовать свой дар точечно. Если честно, не верила, что у меня получится применить это на практике.

– Хотите, открою Вам секрет? Давно мечтал разболтать тайну Дешана. Чужакам такое не рассказывают, но коли Вы согласились стать моей всадницей…

– Хочу!

Уль’д’раксис протянул ей открытую ладонь:

– Сначала ритуал, потом тайна.

– Все драконы такие шантажисты?

– Шантаж – прерогатива эльфов. Благо, мне повезло с учителем. Феанор кого угодно заставит плясать под свою дудку. Готовы? Я произнесу клятву. Просто накройте мою ладонь своей.

– Готова.

– Renei’kai lad’ere osei’ra be’el’le manaii kei’se.

«Клянусь защищать властелина ценой своей жизни». Перевод вольный, но общий смысл она уловила. Не зря Лиораэль при любом удобном случае подсовывал ей словарь и стопку древних текстов всех времен и народов.

Как только кончиками пальцев она коснулась кожи Уль’д’раксиса, ее рука словно онемела. С открытым ртом ей довелось наблюдать, как ее кисть покрывает диковинный изумрудный узор, отдаленно напоминающий чешую.

– Мне нужно что – то сказать в ответ?

– Назовите меня по