За туманными вратами - Елена Эйхен

– Показала?

– Ага. Лучше бы не показывала. Местный беззубый лоботряс. Не того они хотели для дочери.

– И что случилось дальше?

Я споткнулась о камень, спеша за Дэвом. Настолько увлеклась этой странной историей, что боялась пропустить даже слово.

– Как что? Сами пошли к его родителям и отдали дочь. Раз уж суждено иметь такого мужа, так чего тянуть? Судьба есть судьба.

– Как так?! – я почти закричала. – Зачем? Если не нравится, лучше бы одна осталась. А им тоже дочь не жалко.

– Ты из другого мира, детка, – рассмеялся Дэв. – Если захочешь, и тебе жениха присмотрим, – Дэв снова подмигнул.

– Ну уж нет, – я сделала вид, что меня затошнило.

В чаще леса мелькнуло что-то красное, и я вспомнила о странном человеке в черной накидке. Может, это он? Но зачем он тут? Стоит ли сказать Дэву?

– Как думаешь, – начала я, – Может за нами кто-то идти?

– Кто знает, – он снова напустил тумана.

– А ты знаешь? – я решила говорить с ним на его же языке.

– Я не знаю, – кажется, ему нравилось надо мной насмехаться. – Кого бы ты не увидела – нам ничего не угрожает.

Впереди что-то упало с неба, подобно метеориту, оставляя едва уловимый след в воздухе. Затрещали ветки высохшего дерева, опавшие листья взвились в воздух и, падая, накрыли собой небесное послание. Дэв остановился на полушаге.

– Ты летать разучился? – спросил он, когда Пакши выбрался из-под завалов.

– Это все тот придурок бесхвостый, – Пакши отряхнул крылья, – Вечно танцует в небе и давай его облетай.

– Не завидуй, Пакши, придет и твое время, – Дэв ухмылялся.

– Стараешься тут изо всех сил, ждешь годами, – еле выговорил Пакши, затем выплюнул испуганного гекона. – А прилетает вот такой бесталанный, но с подвешенным языком, и ему разрешают вить гнездо у горы Кайлас и жену дают в придачу.

– Значит, это и есть его талант – подвешенный язык, – заключил Дэв.

– Не хочу о нем говорить, – искривился Пакши и продолжил: – Где все?

– Встретимся у Пахари Дэви, – ответил Дэв, и Пакши улетел.

***

Начиная с обеда, погода резко ухудшилась. Налетели грозовые тучи. Ветер поднимал опавшие листья и сухие ветки, гоня их по лесу, топя в мутных водах и растаскивая по холмам. Ручейки отражали тревожное небо. Я поежилась и достала из рюкзака кофту.

Впереди, между деревьями, показался подвесной мост. Он раскачивался от порывов ветра, поскрипывая и потрескивая. Мы приблизились и остановились на обрыве у Бхагирати.

– Когда выполним все поручения учителя, – начала я, – Пойдем греться и обсыхать в Дехрадун.

– Это вряд ли.

– Почему?

– Скоро сезон дождей.

Ну вот… Я совсем забыла о сезоне дождей.

– Когда он начинается?

– После третьего июньского дождя, а значит, в любой момент, – Дэв пожал плечами и улыбнулся, на этот раз вполне дружелюбно.

Я посмотрела вниз с обрыва, и от вида несущихся потоков закружилась голова.

– Эта река впадает в Ганг, верно? – спросила я, рассматривая скопления пузырьков на поверхности.

– Да. Она и Алакнанда. Бхагирати течет с ледника Ганготри. Алакнанда с другого – Гархвал. Священные места.

– Я смотрю, в Индии много священных мест?

– Очень много. И красивых. Чего только стоит Девапраяг, где смешиваются воды светлой Бхагирати и темной Алакнанды. Это стоит увидеть. – Дэв взглянул на меня и опешил: мне так захотелось увидеть это место, и, должно быть, желание отразилось на лице. Улыбаясь, он добавил: – Будешь хорошо себя вести, может, и покажу. А теперь идем.

– Куда? – спросила я, осматриваясь.

– Вон туда, – Дэв показал на мост, и я задрожала от страха.

– А другого пути нет?

– Есть, – сказал Дэв, тронувшись с места. Он прошел мимо моста и устремился в лес, добавив: – На два дня дольше.

– Стой! – закричала я, догоняя его и хватая за рукав, – Почему ты сразу уходишь? Ведь я только спросила.

– Я подумал, ты испугалась и решил не тратить время попусту, сразу пойти в обход, – сказал Дэв, вырывая рукав из моей руки так, будто я собиралась превратить его в ящерицу.

– А можно пройти внизу по камням? – я показала на выпирающие из бурного потока валуны под мостом.

– Конечно! Никаких проблем, – он улыбнулся, и я заподозрила подвох.

– Тогда пойдем там? – я нахмурила брови, не двигаясь с места.

– Только понадобится врач или даже завещание, – Дэв замялся, словно обдумывая каждое слово, – Хотя, возможно, мы успеем добраться до ближайшего аптекаря, но тут как повезет.

– Это зачем? – Я замерла.

– Если тебе повезет, то просто разобьешь колени или сломаешь руку, – Дэв смотрел мне в глаза.

– А если не повезет?

– Тогда… Все. Никто тебя больше не найдет, сама понимаешь.

– Тогда лучше по мосту? – спросила я, морща лоб.

– Как скажешь.

Дэв молча двинулся к мосту, и я пошла следом. Как только ступила на деревянные доски, они заскрипели с удвоенной силой. Мост прогибался и раскачивался от каждого робкого шага. Я старалась не смотреть вниз, но взгляд то и дело скользил по широким щелям, через которые видно было бурный поток. Каждый шаг давался с трудом и эхом отдавался по всей конструкции. Время тянулось бесконечно, словно густой кисель по стенкам стакана. Сердце стучало, а ноги деревенели.

Наконец мы дошли до конца. Я вздохнула с облегчением и оглянулась. Оказалось, мост не такой длинный, как показалось вначале. Всего-то метров десять. Я повернулась к Дэву и увидела, как по тропинке из леса вышла сгорбленная старушка. Дэв сложил ладони в приветственном жесте у груди, и она ответила тем же. Старушка улыбалась.

– Здравствуйте, бабушка Аруна, – сказал Дэв, – Как ваши дела?

– Здравствуй, здравствуй, – отозвалась старушка мягким, как свежая булочка голосом, – Все хорошо. Живу потихоньку.

Седой пучок на голове растрепался. На смуглом лице пересекались глубокие морщины, образуя извилистые лабиринты. Если бы я могла уменьшиться и исследовать эти запутанные дорожки, то прочитала бы историю ее жизни. Я встретилась с ней взглядом и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Вокруг все поплыло, и я рухнула на траву. Дэв успел подхватить меня, прежде чем я упала.

– Что случилось?

Голос Дэва раздавался птичьим криком над горами. Мои губы онемели, я не могла сказать ни слова. Дэв облил меня водой из бутылки, и стало немного легче. Я попыталась встать, но ноги не слушались, словно они были какими-то сломанными палками.

– Сиди доченька, сиди, – старушка склонилась надо мной. Ее добрый голос срывался и превращался в воронье карканье, – Что ж ты так, мышоночек? В твоем возрасте надо хорошо есть и долго спать.

Меня затошнило. Я попыталась отстраниться, но