А мне милый изменил, думал буду брошена... - Дарья Дятлова

Потом словно о чём-то вспомнив, отстранил и повёл к автомобилю.

— У нас очень серьёзное дело, — открывает пассажирскую дверцу и помогает сесть на переднее сидение. — Какая ты красивая, Дашуль…

Усаживается за руль, заводит и осторожно выезжает со двора, берёт мою руку, целует ладонь и кладёт на своё бедро, положив сверху свою руку.

— Пётр вызвал сына и дочь из Питера, наговорил там им всего обо мне, представляешь? — вспоминаю, как волновалась, что дети примут сторону отца и противный холодок снова скалывал душу. — А потом сам за ними приехал, сейчас всё перевернёт с ног на голову…

— Я не думал, что твой олень так рьяно за это возьмётся, но кажется они с Алиной Марковной собрались за границу.

— Вот почему он деньги забрал, а дом нам оставил… может так будет и лучше… вот что любовь с человеком делает, — это хорошо, что он так далеко будет от детей, со временем привыкнут и во всём разберутся.

Александр останавливает машину на обочине и, повернувшись ко мне, смотрит прямо в глаза.

— Даш, мы провели внутреннее расследование… твой муж и Алина провели очень много махинаций с залоговой недвижимостью…, банк несёт просто колоссальные убытки…

— Махинации? Пётр? — не может такого быть, он же не такой… или такой? — Но как они могли навредить банку?

— Долго объяснять, в общих чертах скажу, что дорогая залоговая недвижимость подменялась на дешёвую, оценивалась дороже, налицо сговор с оценочной конторой…

— Ничего себе…

— И не только это, незаконная реализация залога с целью обогащения…, и много ещё чего… взятки, откаты…

— И что ты теперь будешь делать? Это же не очень хорошо для имиджа банка, — поэтому Петенька нервный такой ходил, понимал, что занимается чем-то незаконным…, гад, всю семью мог под монастырь подвести…, увижу, прямо в моську плюну! Плохо, что развод официально не получила ещё… — В полицию заявили?

— Заявили…, но сейчас думаю, что поторопился я с полицией, — чувствую, что Саша что-то не договаривает. — Даш… ты только не волнуйся, лапуль, я всё держу под контролем…

— Да говори уже, не томи!

— Пётр не просто так ваших детей вызвал, он на них особняк оформил, а сейчас его на продажу выставил, значит покупатель нашёлся…

— Что? Он втянул в это детей? — голова закружилась, руки задрожали… если Полина с Павлом пострадают или в полицию попадут, я его на куски разорву, евнухом сделаю! — Саш, их надо предупредить!

Дрожащими руками достаю телефон, от нервного напряжения не могу сразу найти номер дочери, а вот он…

— Звонить не надо, сообщение напиши, чтобы ничего не подписывали нигде.

Пишу сообщение и дочери и сыну, жду минуту, две, три… не читают…

— Ну-ка продиктуй мне их номера, сейчас пробьём, где они, — голос срывается, но я беру себя в руки и диктую Саше номера телефонов своих деток. — Так, отправил Паше, сейчас точно скажет адрес, где находятся эти абоненты.

— А если их тоже полиция задержит, а? Они же ничего не знали… и вообще, как без детей Пётр смог оформить на них дом?

— Выясняем, но скажу, что в доле с ними и нотариус, и риэлтор, и оценщики… целая ОПГ…

— Ничего себе! Как такое могло случиться? У вас что проверок совсем нет?

— Есть, раз в год… такое у нас впервые… Алина Марковна начальник проблемного отдела, решения принимает практически самостоятельно…, - видно, что тоже очень нервничает, проводит пятернёй по волосам.

— Да, Паш, — телефон успел издать только первые звуки, а Саша уже отвечает. — Хорошо, мы сейчас поедем по адресу, вы тоже подгребайте, осторожно, там дети Даши с ними.

Забивает адрес в тугис и получив распоряжение от него, выруливает снова на дорогу.

— Я думала девяностые годы давно прошли…, а тут такое…

— Халявщики никогда не переведутся, Даш… любители бесплатной наживы…

— Из-за меня и ты теперь пострадаешь…

— Ты здесь ни при чём, если бы ни деньги, которые твой муж потребовал тебя вернуть, я бы и не стал их проверять… всё, что ни делается, всё к лучшему… вас с детьми это никак не коснётся, я всё для этого сделаю!

— Поехали быстрее, Саш! — словно почувствовав моё беспокойство, обхватывает меня за плечи и прижимает к своему плечу. — Я так волнуюсь… ещё моих детей в мошенничестве обвинят…

— Всё будет хорошо… может я тебя к себе домой завезу, подождёшь нас там, зачем тебе в самое пекло лезть?

— Саш, ну какой домой? Да я в машине усидеть не могу, пешком бы сейчас побежала!

Через десять минут мы подъехали к неприметному зданию на окраине города.

— Пообещай, что останешься в машине!

— Ну, Саш…

— В машине, я сказал! — потом понял по моему вздёрнутому подбородку, что мне нельзя приказывать и добавил. — Даш, ну пожалуйста, любимая… сиди здесь, я сейчас детей приведу, если я ещё и за тебя переживать буду, это только всё усложнит!

— Буду сидеть! Иди уже! Полина и Павел моих детей зовут, двойняшки.

Смачно целует в губы, слегка поглаживает по щеке и выходит из машины.

Словно по мановению волшебной палочки, возле здания чуть поодаль останавливаются несколько чёрных джипов и пара полицейских машин, мужчины побежали в здание, и я начала молиться…

— Господи… спаси и сохрани, и помилуй… имени твоего ради, молитв Пречистая твоея матери и всех святых… спаси и сохрани деток моих… и Сашу…

Мне казалось, что минуты тянутся, как часы, так тревожно было это ожидание…

Закрыла глаза, сложила ладони лодочкой… и молюсь, молюсь, молюсь…

Стук в стекло звучит, как выстрел… открываю глаза и вижу улыбающиеся лица Полинки и Павла, а сзади них стоит мой Санёк и тоже с улыбкой смотрит на меня… спасибо, Господи…

Два дня спустя…

— Мамуль, ну что ты плачешь, всё же хорошо закончилось, не пострадали мы с Пашкой! — провожаем с Сашей их на поезд, возвращаются в Питер на учёбу. — Дядь Саш, присмотрите тут за мамой, что-то она у нас такая сентиментальная стала…

Полина подмигнула брату и весело захихикала.

— Влюбилась, наверное, — ответил ей Павел тем же. — Спасибо, дядб Саш.

Мужчины пожали друг другу руки, я обняла детей по очереди и долго махала рукой, пока поезд тихо набирал ход.

— Ну всё! — подхватив меня под локоть, Саша быстро повёл меня к машине. — Домой!

— Я думала мы ко мне домой поедем, — в разговоре даже и не заметила, что Сашка привёз меня к себе.

— Нет, теперь вот твой дом, красавица! Больше тебя не отпущу никуда, за эти дни чуть