Я буду любить тебя - Кристина Ильина

Сейчас же я вообще категорически отказывалась носить каблуку и платья, если еще в шестнадцать лет меня удавалось как-то убедить в том, что девушка должна выглядеть соответственно, а ни как пацан с района, то сейчас это было невозможно. Я жутко комплектовала по поводу своих ног, походки. Каждая операция оставляла свой шрам, который не виднелся лишь под джинсами. Даже в тридцати градусную жару я надевала либо ласины, либо джинсы. Я ходила на шлифовку, но шрамы всё равно виднелись. Каблуки я вовсе не носила, мне было очень тяжело и неудобно. Маша всегда возмущалась.

— Ник, ну не глупи, ты же можешь, ты просто боишься. Тебе же врач, тоже посоветовал носить обувь на каблуке.

— Маша, блин это не каблук, это каблучище, я на нём не то, что шаг не смогу сделать, я стоять не смогу.

— Ты, что в кедах замуж выходить будешь? — ныла она. Когда-то же надо научиться ходить на каблуках, ты же девушка. Я понимаю тяжело, но красота требует жертв, — постоянно твердила мне она. Спорить с ней было невозможно, и я вставала, на эти чертовы каблуки, и ходила по дому как идиотка. Ходить я вроде бы научилась, но как-то это выглядело не очень, и уставала я довольно быстро.

— Ник, ты еще здесь? — кричала в трубку Маша.

— Тут, — произнесла я, еле шевеля языком, наполовину уснув.

— Ничего не хочу слышать, давай адрес я еду, — настойчиво просила Маша.

Продиктовав ей адрес, я выключила телефон, закуталась в тёплое одеяло с головой и тут же уснула. Забыв про то, что буквально через полчаса Маша будет уже у меня.

— Ника, ну почему тебе не нравиться? — негодовала Маша, глядя на меня. Тебе очень идёт.

Белое короткое облегающее платье без бретелек, посередине между грудью красовался большой черный бант, и золотистые туфли.

— Маш, я в нем выгляжу смешно, — я рассмеялась. Да и каблук слишком высокий.

— Давай другое мерь тогда.

Через десять минут, я вышла из примерочной. В похожем платье, но нежно разового цвета бант на платье был чуть ниже груди.

Я скорчила смешную гримасу, глядя на себя в зеркало, тем самым дав понять Маше, что и это платье мне не нравиться. Но Маша не сдавалась, она тащила мне платья все снова и снова. Я жутко устала, мне хотелось есть. Машка не дала мне даже времени на завтрак и поэтому, вместе с музыкой, которая играла в торговом центре "пел" мой живот.

Перемерив, кучу платьев, длинных коротких, и каких только можно было, я всё — таки нашло то платье, которое мне нравилось. Выйдя из примерочной, я наблюдала за реакцией Машки. Она медленно подошла ко мне, встала позади меня и смотрела в зеркало восхищенными глазами. На мне было желтое платье выше колен. Широкая бретелька была лишь с правой стороны. На ногах мило смотрелись белые босоножки. Платье было очень простенькое, но мне оно нравилось.

— Ник, ты шикарна! — вскликнула Маша, улыбаясь и рассматривая меня с ног до головы. Ваня будет в шоке. А тебе идёт желтый цвет, так освежает. Машка ни как не могла нарадоваться.

Подобрав платье мне, мы начали искать подходящий наряд для Маши. Искали мы не долго. И остановились мы на платье из шёлка бирюзового цвета, обмотанного черной сеточной тканью с узкими бретельками. С этим платьем очень сочетались, черные лаковыё туфли, с круглым носиком на высоком каблуке.

Купив платья, мы направились в салон красоты. В принципе парикмахер ничего и не сделала. Лишь заколола челку, назад придав ей, объём и плойкой сделала концы пружинистыми.

— Ник, а ты за эти три года вспоминала Андрея? — спросила Маша, когда мы сидели в кафе, находящееся в торговом центре.

Я немного помолчала, не зная даже, что и ответить. Я вспоминала его, но не часто. Просто думать о нём времени у меня как то не было, но как только находилась свободная минутка, в голову в ту же секунду лез Андрей.

— Нет, — ответила я, соврав. Я понимала, что это не очень хорошо, да и врать я не любила.

— Давай, не будем врать да сейчас. Просто признайся, что ты думаешь о нём.

— Это уже не важно, неважно потому что вчера Ваня сделал мне предложение.

— Что? — переспросила Маша, глядя на меня ошарашенными глазами. — Поздравляю тебе родная, — радостно продолжила она. Я так рада за тебя, ты не представляешь.

Я в ответ лишь улыбнулась.

— Маша, а помнишь, у Андрея брат был? — спросила я.

— Конечно, помню, его вроде Игорь звали. Такой тихий, спокойный, милый и с головой вроде дружит в отличие от своего брата. А почему ты вдруг вспомнила про него?

— Ванины родители усыновили его. Родители Игоря погибли в автокатастрофе, и Андрей тоже.... - тихо добавила я, опустив голову.

От услышанного Маша поперхнулась. Я рассказала ей обо всём, что узнала, за то время пока находилась здесь. Мы сидели, молча, наверное, минут десять. Каждый думал о своём. В голове сразу возник образ Андрея, мне хотелось убежать, скрыться и плакать пока не закончатся все слезы.... плакать пока не уйдёт боль, но это было не возможно... эта боль останется навсегда...

Закрыв дверь на ключ, я посмотрела в окно. Ноябрь был, как ни странно очень теплым, но очень быстро темнело. Уже в восемь была кромешная темнота. С трудом вытащив ключ из замочной скважины, я быстрым шагом направилась на первый этаж. Прыжками, миновав два лестничных пролёта, я добежала до вахты.

— Вот возьмите это ключ от триста второго кабинета, — сказала я, мило улыбнувшись вахтерше, просовывая ей в окошко, ключ от зала в котором оставалась допоздна.

В кабинке сидела дама, лет пятидесяти в очках, маленького роста. Она вязала кому то милую шерстяную кофту. Увидев меня, она привстала и наклонилась к окошку.

— Ника, ты еще не ушла? Поздно ведь уже, не страшно одной идти? Может, встретит кто?

— Да тут не далеко я сама смогу дойти.

— Ну, смотри, беги тогда быстрей, а то вроде дождь обещали вечером.

— Хорошо, до свидания, — попрощалась я и вышла из здания.

На улице и вправду накрапывал мелкий дождик. Ускорив шаг, я направилась в сторну дома. Поначалу идти было не страшно, но как только я прошла оживленную улицу, и спустилась в овраг, где находилась моя общага, я занервничала. Очень часто именно в овраге по вечерам, кого ни-будь постоянно грабили, или приставали какие-то пьяные отморозки.