Изверг его светлости - Марина Сергеевна Комарова

быть с каждым разом все осторожнее и осторожнее. Сорока, которая не может летать, может стать лёгкой добычей в мире крылатых хищников, однако… не все увидят с земли то, что увидит тот, кто никогда не летал.

Никогда не стоит забывать, что всё в мире зависит исключительно от местоположения и точки зрения.

— Что ж… Теперь можно заняться делами, — сказала я и поднялась.

Только вот весь день пошёл наперекосяк. Точнее, его остаток. Организм напрочь отказывался действовать, все время неумолимо притягиваясь к кровати. Мозгу такое положение дел явно понравилось, поэтому он отказывался читать, размышлять и хоть что-то запоминать.

На ужин в этот раз хоть и позвали, но я попросила принести в мои комнаты. Никто не возражал. Как оказалось, Марианна поступила так же, а пан Томаш был занят.

— Что ж… сейчас перекушу чем-нибудь легким и спать, — решила я, учитывая, что за окном стремительно темнело.

Только вот когда привезли столик…

— Это всё мне? – сглотнула я.

Слуга вежливо поклонился:

— Всё для вас, панна хниздо Страка.

Определенно, если я стану есть в таких количествах, то у меня появится и гнездо, и очень широкая ср… страка. Да.

Традиционный суп с картофелем, овощами и фаршем. Его сумасшедший аромат наполнял комнату, приглашая погрузиться в неповторимый вкус.

Рядом с супом на тарелке находилось утиное мясо на капустном листе. Сочное. С золотистой корочкой. У капустного листа был необычный красноватый оттенок. Местный сорт?

Пышный и нежный картофельный кнедлик в качестве гарнира к утиному мясу. От аппетитного запаха свежей выпечки кругом шла голова.

На закуску тонко нарезанная ветчина вместе с острым и ароматным хреном, добавлявшим ей пикантности.

И десертный изыск – варенье из спелых слив, которое точно будет таять во рту, оставляя послевкусие солнца и меда.

— Но я столько не… — начала я.

— Если что-то останется, просто позовете кого-то из нас, — спешно заверил слуга и оставил меня наедине с этим… этим всем, прости господи.

Кажется, тут решили, что компаньонка Марианны ест как паровоз.

— Какое глупое сравнение, — пробормотала я, садясь за столик и растерянно окидывая его взглядом.

Хотя, может быть, дело в том, что они понятия не имеют о моих вкусах? На общий ужин подают то, что любят хозяева, а тут… Вдруг эта хниздо Страка учинит скандал?

Так и не придя к какому-то конкретному выводу, я взяла приборы и приняла за еду. В итоге справилась с супом, а остальное смогла только попробовать.

Потом и вовсе отвлеклась на книгу про низших существ Светокрылья. Кстати, весьма обидно звучит – низшие. А ведь они просто маленькие. Чего сразу ругаться-то? Это же как котики. Миленькие и периодически гадят.

Скользя взглядом по странице с забавными рисунками, на которых изображались хорошенькие меховые создания, зацепилась за приведенные записи из дневника некоей пани хниздо Совы, которая описывала свою встречу с таинственными скржатками:

 

«Ночью, когда все спят, скржатки начинают свои злокозненные игры. Они шепчут зловеще, хихикают у подоконника, словно пытаясь разбудить мои самые темные кошмары.

Странные звуки, будто молоточки стучат по стенам, заставляют мое сердце колотиться быстрее предвестием чего-то неприятного. Иногда, когда я с ужасом закрываю глаза, чтобы убежать от этого кошмара, я ощущаю, как доски скрежещут под их ногами.

Каждый щелчок замка в двери наполняет воздух ощущением таинственности, и я слышу, как скржатки издевательски смеются надо мной, не давая выйти, делая меня пленницей запретного замка. Они играют со мной, словно с куклой в своей безумной игре, где я — лишь марионетка в их пугающем мире.

Но даже когда я пытаюсь укрыться под одеялом, они не отпускают меня. Зловещее хихиканье проникает сквозь стены, а шорохи заставляют мое воображение создавать ужасные образы, скрывающиеся в темноте. Скржатки устраивают свои игры, а я становлюсь их невольной участницей, пытающейся понять их необъяснимое присутствие.

И когда наступает утро, я просыпаюсь отчаянно уставшей, чтобы обнаружить, что мои вещи переброшены и перемешаны. В комнате такой беспорядок, словно тут живет безумная хозяйка».

 

— Сначала не хотят нормально убирать, а потом жалуются на каких-то скржаток, — проворчала я, закрывая книгу.

Существа на картинке были миленькими. Указывалось, что есть два вида: пушистые и зеленокожие. В рот им пальцы лучше не совать – отгрызут за милую душу. Но если ребятки ратуют за порядок в доме, то не думаю, что они столь плохи.

Глаза начали слипаться. Я хотела позвать слугу, но сон буквально свалил, не давая шанса сопротивляться.

— Позову позже, — пробормотала я, отключаясь.

Некоторое время спала как дитя. Но в какой-то момент вдруг поняла, что слышу… Странные звуки.

«Это ещё что за пыхтенье? – подумала я и невольно сжала уголок подушки. – На прокравшегося преступника не похоже. Потому что…»

Потому что что-то маленькое.

— Шу-шу-шу-шу. Ш-ш-ш-ш, хватит!

Скрип по столу. Посуда? Кто-то тянет тарелку?

— Осторожнее.

— А-а-а!

— Шу-шу-шу!

— Не хватайте! А то она проснется!

А голосочек-то странный. Одновременно помесь писка и шороха смятой бумажки.

Я приоткрыла глаза, чтобы сквозь ресницы посмотреть на оставленный столик. Свет кто-то выключил, но заглядывающая в окно луна высвечивала интересную картину.

Четыре невероятных создания, похожие на меховые колобки, изо всех сил толкали тарелку с утиным мясом. При этом пока три колобка спорили, четвертый сноровисто жевал капустный лист.

Я бесшумно приняла сидячее положение, во все глаза глядя на происходящее. Колобки до ужаса походили на скржаток из книги.

«Неужели… — промелькнула мысль. – Они настоящие…»

— Давай-давай, шу, давай. Вот так, толкай.

Не выдержав, я протянула руку и подвинула тарелку в нужном направлении. Скржатки, увлекшись транспортировкой еды, завизжали и метнулись в разные стороны. Что ж, неудивительно. Ты тут, понимаешь, пытаешься что-то стащить, а тут сверху на тебя опускается огромная человеческая рука.

— Вернитесь, — сказала я. – Уж коль показались,