Ночь. Остров. Вурдалаки - Анна Вячеславовна Савина

у каждой, – грустно ответила Рива, но все же упрямо продолжила: – Ещё птица-мстительница появлялась во время революции. Я нашла рисунок одного местного художника тех времён. – Девушка протянула мне листок, на котором кто-то несколькими скупыми чёрными масками изобразил нечто напоминающее человека и птицу одновременно.

– Ну, это определённо человек, – сказал Воронов, подходя ближе. – Человек в маске из перьев и с клювом.

– А на руках у него? – Я провела пальцами вдоль нарисованных, словно обросших перьями, предплечий.

– Накидка? – предположил Станислав.

– Возможно, – согласилась я. – Интересно, где шьют подобные карнавальные костюмы? – поинтересовалась я, но мне никто мне не ответил. – Значит, мы ищем кого-то, кто считает, что имеет право на месть, кого-то, кто поверил островной легенде, – резюмировала я, воспользовавшись с паузой в рассказе стажера.

– Значит, он или она местный? – уточнил Станислав.

– Скорее всего, но не обязательно, – ответила я. – Больше меня интересует, за что он может мстить. Что общего было у Болотова и Таши?

– Ну, одну точку соприкосновения мы уже нашли, – напомнил Андрей: – Алина.

– Алина, – согласилась я и пояснила для остальных: – Она ходила к Оле Гише и просила ту навести на Наталью Семенову порчу. И надо думать, этому должна быть причина, которую я предлагаю выяснить прямо сейчас. – Я посмотрела на своего водителя, и тот согласно кивнул, выражая желание ехать.

– Станислав, продолжай копаться в финансах Болотова, а заодно попробуй знать, где можно добыть костюм птицы, если наш убийца, конечно, его использовал. Рива, когда придут результаты по перьям, попробуйте сопоставить сведения. Может из этого что-нибудь и выйдет. – Девушка кивнула, и я тут же добавила: – А ещё на тебе Ола Гише.

– Тёмная колдунья? – спросила девушка и с опаской посмотрела на фотографию моей одноклассницы на стене.

– Да, – ответила я, прикрепляя рисунок птицы-мстительницы рядом с фотографией старой подруги. – Просмотри её соцсети, собери сплетни, узнай, что могло связывать её с Ташей и Болотовым кроме наведения порчи. – Девушка немного неуверенно кивнула. – Встречаемся здесь же завтра. Если и какой форс-мажор, то я на связи.

Я не стала уточнять, какой именно форс-мажор жду. Но видимо, все поняли меня правильно, потому как, когда я села в машину, Воронов произнёс:

– Мы не знаем, по какому принципу убийца выбирает себе жертвы, и не можем их защитить.

– Да, – согласилась я. – Это одно из самых хреновых ощущений в моей работе. Чувство беспомощности. Ты предполагаешь, что будет следующая жертва, но не знаешь кто, где и когда. И всё, что тебе остается – это ждать. И молиться, чтобы преступник ошибся.

– Хреновая у тебя работа, – констатировал Андрей, заводя двигатель, и добавил: – Ты могла бы поручить Олу Станиславу, а не Риве, ведь она…

– Верит во всякую чушь? – перебила я. – И чем раньше перестанет, тем лучше. Для неё лучше. Она станет отличным полицейским, если не спасует сейчас, а этому острову очень нужен хороший полицейский.

– По-моему, он у него есть, – сказал Воронов и посмотрел на меня. Я предпочла не отвечать, но поняла, что вопреки всякой логике улыбаюсь. Когда это мне стало небезразлично, что думает обо мне этот мужчина?

11

Алина встретила нас немного враждебно и растерянно.

– Я… Я все уже рассказала, – произнесла девушка, она стояла прямо напротив окна, обхватив себя руками, словно замёрзла.

– Вы забыли сказать, что сразу после смерти отца побежали к местной ведьме с заказом на проклятие некой Натальи Семёновой, здесь её знали под именем Таша. И через несколько часов её нашли мёртвой, – сказала я, оглядывая гостиную. На мой взгляд, ничего не изменилось. Диваны, вазы, цветы в которых уже успели завянуть, светлые обои, картины на стенах. Хм, если это рисовала София Болотова, то преподавая в школе, она явно занималась не своим ремеслом. Один островной пейзаж, сменял другой. Деревья, листья на которых казались живыми, яркое солнце, искрящийся водопад, неповоротливые суда в порту. Целый срез жизни на Кихеу.

– Вы же не думаете, что… Что я… Что мы…– торопливо заговорила Алина Болотова.

– Не думаем, – сказала я. – Но вам придётся объясниться.

Алина немного нервную натянула свитер на кисти.

Свитер? Летом? А ведь она действительно нервничает.

– Алина, расскажи, – попросил Воронов. – Так будет лучше.

Девушка шумно выдохнула, опустилась на диван, словно у неё резко закончились силы.

– Я… Вы… – Начала она, замолчала и продолжила уже более связано: – Когда вы были в прошлый раз, все правильно сказали. Мама давно живёт в своем каком-то выдуманном мире, там она до сих пор учительница, там её ждут ученики. Ей нет дела до нас с отцом. – Девушка на миг закрыла глаза. – Не знаю, в какой момент у него это началось. У отца, я имею в виду. Появилась женщина, одна, другая. Я тогда поступила в университет, я… У меня началась своя жизнь. И я подумала, ну и пусть, он всё равно никогда не бросит маму. Он каждое утро спрашивал, как она себя чувствует, и каждый вечер интересовался, что она нарисовала. И не просто так, он и в самом деле слушал её, даже если она заговаривалась. – Девушка грустно улыбнулась. – А потом появилась она. Это Таша. Хотя… – Алина поджала губы, – иногда я думаю она, что она была всегда, просто я не замечала, не думала, что… – Она замолчала.

– Почему ты хотела навести порчу? Ведь отец к этому моменту был уже мёртв, – спросил Воронов.

– Она могла прийти на похороны, такая выходка как раз в ее духе. Могла устроить скандал, мало ли чего отец ей наобещал, и все бы тогда узнали… Вы не подумайте, ничего такого, пусть бы она просто заболела, пусть бы её понос пробрал. И всё! Я больше ничего такого не хотела, поверьте.

– Идиотизм, – прокомментировала я.

– Вам хорошо говорить, ваш отец не спал с этой Ташей каждый четверг на яхте, которую назвал в честь вашей матери, – неожиданно зло выкрикнула девушка.

– Вот почему Таша не работала по четвергам. – Я посмотрела на Андрея. – У неё было занятие поинтересней.

– И знаете, что самое ужасное? – спросила девушка, вскакивая,