Бывший. Неверный. Родной - Ольга Вячеславовна Тимофеева

— Действия должны приносить результаты. А если постоянно в этом жить, то это неправильные действия.

— Ты не знаешь, как я живу и нечего меня учить.

— Я помочь хочу.

— Тогда помогай с сыном, но не лезь в мои отношения с мужем.

Влад замирает.

Слова вылетают как воробьи и я поздно спохватываюсь, но уже ничего не вернуть назад. Я сказала про “сына”.

Смотрю, как он хмурит брови и нависает надо мной скалой. Не так это должно было быть. И как это теперь сгладить. он же не побежит Коле все рассказывать?

— Я помогу тебе с сыном, как и обещал, но ты сама своими отношениями провоцируешь эти приступы. Можешь лечить его всю жизнь, но пока не уберешь триггеры, ничего не изменится. Не веришь, можешь у моего отца спросить.

Я выдыхаю. Он ничего не понял…

Не понял, что говоря про сына, имела в виду нашего с мужем сына, а не его.

И я знаю, что он прав. Я сама уже это поняла, но не хочу перед ним быть слабой и снова от него зависеть. Просто один мужчина, сменится на другого и я снова буду слабой и зависимой от обстоятельств жертвой.

А я так больше не хочу.

— Тебе хочется в грязном белье покопаться? Через ребёнка узнать что-то обо мне?

— Если ты сравниваешь свою жизнь с грязным бельем, то….

— Замолчи! Я в твою жизнь не лезу и не учу тебя, ты в мою тоже не лезь.

Обхожу его и возвращаюсь в купе.

Меня внутри рвет на части.

Он прав. Во всем прав. Мои самые позорные мысли озвучивает, что я довела до этого, что сама во всем виновата. Но я в его жизнь не лезу. Ничего о нем не знаю и судить не хочу.

Со стороны-то конечно, он весь такой успешный и классный, а что в душе я не знаю. Почему так до сих пор и один? Прям уж девушек нет подходящих. Может, он очередной деспот, который накинул плащ спасателя мира.

— Ты как? — сажусь рядом с сыном и проверяю его.

Следом за мной входит Влад и закрывает дверь. Включает верхний свет.

— Хорошо, мам.

И смотрит на меня, ждет, узнать про отца.

— Пить хочешь или есть?

— Неа.

Между нами повисает пауза и неловкое молчание разрывает Влад.

— Поиграем ещё? — кивает на карточки футболистов. — А то обещал, а ты уснул.

— Да! — Коля довольно достает свои карточки, я сажусь рядом с ним и утыкаюсь в телефон.

Периодически исподлобья смотрю на них. Влад как ни в чем не бывало, играет с Колей, смеётся, что-то рассказывает интересное.

Мне не смешно и не весело.

Я вообще не хотела, чтобы он был в курсе, а так повернулось, что все знает или догадывается.

— Хочешь, на футбол сходим?

— Да! Мам, а можно? — я поднимаю глаза на сына, у Коли взгляд загорается, когда он слышит про футбол и матч.

— Коль, давай мы сначала пройдем обследование и вылечимся, потом я тебя свожу на футбол.

— Ему сейчас нужны положительные эмоции, — учит меня Влад, но игнорирую его слова.

Может и прав, значит с дедом сходят на футбол.

— А ты за кого болеешь? — продолжает Влад выпытывать у Коли.

— За Зенит.

— Э.… парень. Мы тут все болеем за Спартак.

— А я буду за Зенит, — настаивает Коля.

Они начинают спорить и обсуждать игроков.

Мучительный час до конца поездки наконец заканчивается. Когда в окнах поезда начинают мелькать столичные огни, я беру Колин рюкзак и собираю вещи.

Влад тоже собирается и, поднявшись, осматривает верхние полки.

— А у вас только рюкзак? — кивает на небольшой Колин рюкзачок. Все, что мы смогли взять из дома.

Даже у Влада на пару дней командировки сумка больше.

— Быстро уезжали, некогда было собраться, — вру, чтобы снова не казаться жалкой.

У меня в кармане играет мобильный. Папа.

Сердце сжимается, а в глазах собираются слёзы.

Я дома наконец-то. И я не хочу никуда отсюда уезжать.

— Привет, пап, мы уже подъезжаем. Ждите, — улыбаюсь ему.

— Тебя будут встречать?

— Да.

— Я тогда себе вызову такси.

Я не предлагаю его подвезти.

Вообще им бы лучше не встречаться с Владом.

Не хочу лишних вопросов.

Глава 25

— Катюш, ты из-за Кольки так переживаешь или ещё что-то есть? — папа отпивает чай и нежно смотрит на меня.

— Пап, я хочу развестись.

Черты лица заостряются, а скулы напрягаются.

— Что он сделал?

У папы моментально меняется настроение. И я только сейчас полностью начинаю осознавать, что если я ему все расскажу, то он Алексея убьет. Только сейчас как из-под гипноза выхожу, насколько это было болезненно.

— Катя, что он сделал?!

Я вздыхаю и перевожу дыхание.

— Мне сейчас уже начать его душить?! — папа упирается руками в столешницу, собираясь встать. Мышцы на его руках под футболкой напрягаются и его форме могут только позавидовать его сверстники, половина из которых уже выглядят как дедушки.

— Пап, не надо никого душить, хорошо?

— Я жду.

— Мне кажется, я его разлюбила.

— А ты вообще его любила?

— Пап…

— Ладно, иди сюда, — кивает и подзывает к себе.

И рядом с ним хочется сбросить все с себя и вернуться в детство, где он решал любую мою проблему. И теперь почти тридцатилетняя тетя поднимаюсь и иду к нему, сажусь, как маленькая к нему на колени.

А когда утыкаюсь в шею, не сдерживаюсь уже. Позволяю себе просто поплакать у него на плече.

— Катюнь, рассказывай все.

— Да нечего особо рассказывать. Я старалась сохранить наши отношения.

— Кать, не оправдывайся, если моя спокойная и правильная девочка дошла до того, что сама хочет развестись, то я больше, чем уверен, что дело не в тебе.

— Ему все не нравится, как будто повод ищет к чему придраться. И последнее время все чаще.

— Сколько это длится?

— Последние полгода.

— Кать, и ты терпела?

— Пап, ну ты же когда с мамой о чем-то споришь, ты же не бежишь сразу на развод подавать. Я думала у него временные трудности на работе. Пройдет и все станет, как раньше.

— А раньше он типа спокойный как удав был?

— Я его не оправдываю, но как-то было терпимо. А теперь просто какой-то кошмар и… — я осекаюсь, это рассказать сложнее всего.

— Что и?

— Это стало все чаще отражаться на Коле. Когда Алексей повышает голос или мы ругаемся, то у Кольки все чаще приступы.

— И часто он повышает на