Самый лучший - Мара Фицчарлз

– Не извиняйтесь. Любой матери нужен отдых, даже если ее дети маленькие.

– Как ваши?

– Мои порой сущие бесенята, – улыбнулась Ханна. – А у вас есть семья?

– Мама, отчим, сводные братья. Разведена, детей нет, – скороговоркой отрапортовала Кара. – Звучит не слишком впечатляюще, когда так перечисляешь.

– Должно быть, у вас прекрасное чувство семьи. Таннер говорил, что вас назвали в честь бабушки.

– Да. – Кара достала из ящика лист с описанием украшений. – Не знаю, достаточно ли этого, но большего я не смогла припомнить. Не уверена, что проба золота как-то поможет вам.

Она протянула записи Ханне, которая тут же принялась их читать.

– Проба не большое подспорье, но вы так описали кольцо, что мне хочется обязательно его увидеть. Оно необыкновенное.

– Жаль, что от меня не много помощи. Даже не понимаю, как я не удосужилась сфотографировать все ценности, когда они были переданы мне.

Ханна оторвала глаза от блокнота для рисования.

– Таннер предложил сделать несколько ксерокопий рисунка.

– Боже, когда он только успевает обо всем подумать? – изумилась Кара.

– Такой у него характер. Это его крест и одновременно призвание – заботиться о ближних, чтобы у них все было в порядке, и выслушивать про их беды и проблемы. Конечно, если плачешься ему в жилетку, – сказала Ханна, увлеченно работая карандашом, – то нужно прислушиваться к его советам.

– И часто вы рыдали у него на плече? – спросила заинтригованная Кара.

– О да, а также следовала его советам. У него практичный ум, было бы глупо не воспользоваться его выводами. Они всегда верны.

– Следует запомнить. Правда, я и так часто советуюсь с ним.

– А он не обращался к вам за советом? Не делился личными проблемами? – спросила Ханна, не поднимая головы от эскиза. – Не хотела бы показаться любопытной, но он почти никогда не говорит нам о своих проблемах, которые есть у любого человека. Я за него переживаю. У него золотое сердце, щедрое. Он дает так много и практически ничего не требует взамен.

– Я работаю здесь сравнительно недавно. О семье он говорит каждый день. О свадьбе сестры, например. Однако при мне он ни разу не говорил о себе. Еще я знаю, что он никогда не срывает злость на коллегах, если, конечно, его не спровоцируют.

Ханна перестала рисовать и лукаво подмигнула.

– Могу поклясться, что и хорошими новостями он вас тоже не балует. Только всякими скучными делами.

– Да, так обычно и бывает на работе. Мне кажется, он предпочитает о себе не говорить.

– С тех пор, как разорвал помолвку.

– Он сам разорвал помолвку? Я не знала. Видимо, пришла на фирму уже после этого.

– Не стану распускать язык, вдруг Таннеру это не понравится, но эта хищница нанесла ему жуткую душевную рану. Он предпочел разорвать с ней отношения, и теперь из него клещами не вытащишь что-нибудь о личных планах.

– Обжегшись на молоке, дуют на воду, – ответила Кара.

– Взгляните. Похоже? – Ханна протянула ей готовый эскиз. – Я угадала положение сцепленных окружностей? А голубки не слишком большие? Размеры прикинуты на глазок.

Кара заморгала, пытаясь удержать выступившие слезы.

– Голубки получились немного выше, чем на оригинале. Они меньше и не так выдаются. Как мне отблагодарить вас, Ханна? Даже если я никогда больше не увижу кольца, у меня останется на память ваш рисунок.

– Когда-то была мода на такие вещи. Но, конечно, делал их ювелир высочайшего класса, а я только передала свое понимание сюжета и размеров. Мне плакать хочется, когда подумаю, как нужно было любить, чтобы заказать такую уникальную вещь. – Ханна дружески обняла Кару за плечи. – Надеюсь, вам удастся отыскать это сокровище.

– Я тоже. Таннер сказал, что в городе девятнадцать ломбардов, больше двадцати комиссионных, двадцать семь скупок и пять магазинов, где торгуют украшениями, которые хозяева захотели продать. Я разошлю эскиз во все места.

– Удачи вам, – сказала Ханна, направляясь к двери.

Кара оторвала взгляд от эскиза кольца и, с трудом подавляя слезы, вымолвила:

– Еще раз спасибо.

Когда Ханна вышла, она без сил опустилась на стул и опять уставилась на рисунок. Да, Ханна права. Наверное, дедушка очень любил свою Каролину, если заказал для нее подобную вещь.

Подумав о собственном неудавшемся браке, она положила голову на стол и с минуту сидела, жалея себя.