Мой личный Галатей - Татьяна Владимировна Луковская

— не плакать, она не прольет из-за него ни слезинки, много чести. Хорошо он ей отомстил, за те слова у речки, размазал, что и не собрать: «Приблизил, заставил ревновать, влюбил. Все по плану, мадам Пупкина с ее детскими уловками отдыхает. А все, чтобы доказать, что я всего лишь зазнавшаяся девчонка, которая строит из себя профессионала. Ударил куда нужно, даже ревность — не так больно».

Настя взяла телефон, прочитала его последнее сообщение, стерла и написала своё: «Можешь радоваться, ты отомстил. Не звони мне больше». И тут же телефон стал разрываться от звонков, он звонил и звонил. Настя отключила звук.

«Курсовую все же надо сдать, перед Александром Германовичем неудобно».

— Алло, здравствуйте, Александр Германович, я вас не отвлекаю? Ради Бога извините, можно я подъеду — проект курсовой привезу?

— Конечно-конечно, очень любопытно взглянуть, — услышала Настя моложавый бодренький голос. — У меня лекции заканчиваются в семнадцать сорок, подходите на кафедру.

— Ну, давайте посмотрим, что у нас там получилось, — старый преподаватель потер в предвкушении ладони. — О, вы тему поменяли?

— Так получилось… по ходу исследования, — невнятно пролепетала Настя.

— «Приемы манипуляции и искренность в построении межличностного взаимодействия». Очень интересно. А материал где собирали?

— В блогах, на форумах, в группах. Молодые люди там делятся своим опытом. Вот здесь столкновения с пикаперами: почему попадаются на удочку, как расстаются, ну и основные советы по психологическому восстановлению. Здесь рекомендации свах: классификация, плюсы и минусы, там как раз то пособие пригодилось, в интернете еще с десяток накачала. Но схема во всех одинаковая — подстроиться под его (ее) вкусы и желания. Второй частью у них идет пособие «Как правильно развестись». А вот как строить отношения разным по характеру и вкусам людям, они отчего-то не пишут. В третьей группе: типичные советы друзей и родственников, поведенческие стереотипы поколений.

— Слушайте, браво, вы огромную работу проделали, — профессор улыбнулся, поправляя безупречный галстук. — А что-то я экспериментальной части не вижу, как ваш испытуемый?

Настя напряглась, в кармане давно уже не подавал признаков жизни телефон.

— Там ничего не получилось, — сухо сказала она, отводя взгляд.

— Совсем не получилось?

— Александр Германович, это последняя моя работа. Спасибо вам за все, вы для меня всегда останетесь примером профессионализма…

— Я вроде как помирать еще не собираюсь, чтобы надо мной эпитафии читать, — усмехнулся профессор, за спиной хихикнула секретарша.

— Извините. Я завтра документы забираю, но не могла работу до конца не довести, ну и не попрощаться, — противная слеза не удержалась и стремительно плюхнулась на руку.

— Людмила, — обратился Александр Германович к секретарше, — а отчего вы так долго на работе засиделись?

— Так мне кафедру закрыть надо, — секретарша, крупногабаритная тетка за пятьдесят, с любопытством разглядывала Настю, ожидая развязки.

— Идите домой, я сам закрою. Нам со студенткой еще библиографический список нужно обсудить.

Людочка с недовольным лицом, задевая широкими бедрами углы, поплыла к двери.

— Александр Германович, свет не забудьте выключить, — приказала она голосом ректора.

— Всенепременно, — помахал ей рукой профессор. — А теперь рассказывайте, чадо мое, как там вас испытуемый обидел. Так все плохо?

— Очень плохо.

Настя сбивчиво, размазывая слезы по щекам, стала рассказывать о своих с Ванькой злоключениях, обходя только, по понятным причинам, игру на раздевание, поцелуи и интим, зато в красках описывая сцену с Игорьком в ресторане и разоблачительный финал.

— Разве можно строить отношения с таким придурком? — закончила она, от выплеснутых слов заметно полегчало.

— Сколько вы говорите лет вашему испытуемому? Шестнадцать-семнадцать?

— Двадцать пять будет через две недели, — Настя тяжело вздохнула, вспомнив, что на верхней полочке шкафа уже лежит припрятанный подарок — футболка с надписью «Лучшему парню на свете».

— А образование имеется?

— Политех.

— И в армии не служил?

— Служил.

— Ну, тогда здесь два варианта, — Александр Германович опять потер ладони, — либо он, как вы выразились, полный придурок, либо он, как говорится, конкретно на вас запал, со всеми вытекающими последствиями. Так он придурок?

— Нет. Но иногда он ведет…

— А раз нет, надо идти мириться. И уходить из университета никуда не нужно, от призвания отказываться грех, — старый преподаватель указал пальцем куда-то в потолок.

— Нет у меня призвания, — девушка тяжело вздохнула, — мне месяц голову дурили, а я даже не заметила.

— Так что ж вы, дитя мое, не слыхали поговорку — сапожник без сапог? В этом трудности включенного эксперимента: субъективное преобладает над объективным. Вы же диагнозы этому Михаилу, Ирине правильно поставили.

— Как же правильно, я думала Миша со Светой будет?

— Ну в следующем браке, может, и будет, типун мне на мой поганый язык, — в глазах у Александра Германовича прыгал лукавый огонек, — а в сентябре поедем на конференцию, тема у вас очень жизненная, молодежи понравится. Какой там главный вывод?

— Нельзя людьми манипулировать, их надо просто любить.

— Что и требовалось доказать.

Профессор задумчиво встал у окна.

— Небо хмурится, а я ведь зонт сегодня брать не хотел, жена силком в портфель засунула. А вон тот молодой человек с чудным веником, не ваш испытуемый?

Анастасия подбежала к окну. Внизу, вытирая штанами пыльную лавку, с огромным букетом кремовых роз сидел Ванька.

— Мой, — выдохнула Настя.

Эпилог. Выводы

Иван угрюмо протянул цветы, его насупленное лицо с поджатыми губами не выражало ни раскаянья, ни сожаления. Всем своим видом парень показывал: «Я за собой вины не чувствую и терплю все эти фокусы и психи только потому, что дышу к тебе неровно». Настя взяла охапку роз, ее сразу обволокло сладким ароматом. Девушка побрела по тротуару, кавалер, отставая на полшага, поплелся следом.

Так они и шли по притихшему перед грозой городу. Каждый считал себя пострадавшей стороной и начинать разговор не хотел. Кому-то надо будет уступить и сделать первый шаг, но упрямства обоим было не занимать, и игра в молчанку затягивалась.

С запада со стороны Дона медленно плыла насыщенно-синяя туча, воздух стал тяжелым, в горле щекотало от пыли. Пара, продолжая бойкотировать друг друга, свернула на улицу Степана Разина, ведущую к набережной. Так уж сложилось, что на улице легендарного вожака появился сначала один свадебный салон, потом другой, потом третий и так далее. Видно, в наказание за утопленную персидскую княжну, грозному атаману приходилось сносить десятки метров задрапированного атласа, кружева, рюшек, оборок, цветочков, бусин, страз. В витринах красовались плоские манекены в шикарных нарядах. Любая женщина, даже если за ее подол держатся уже трое внуков, не сможет пройти мимо, не поглазев на всю эту красоту, а уж двадцатилетней девчонке сам Бог велел. Настя незаметно скосила глаза на атласные и шифоновые платья.

— Вот это красивое, — кашлянул за спиной Ванька, указывая на открытое облегающего силуэта платьице с усыпанным стразами корсажем, — как