Золотой лотос - Елена Германовна Филатова

У нее больше нет сил, чтоб противиться судьбе. Может мать права, она ведь всегда хотела ей счастья, вот только представления о счастье у нее другое. Она покорится ее воле. В последний раз. Отныне весь мир будет в трепете лежать у ее ног. Она жаждала только любви, но этот мир слишком холоден и жесток.

Лорен бросила последний взгляд вниз. Оттолкнутся от ступеньки и упасть, ведь у каждого есть выбор. У каждого, кроме нее. Она шагнула на последнюю ступеньку и растворилась в сумерках осеннего утра.

1-й сон капитана.

Они сидели на берегу горного озера и наблюдали как солнце медленно опускается за вершины. Капитан старался понять, как он здесь очутился. Неужели, он проявил слабость и воспользовался браслетом телепортации, чтобы увидеть ее.

— Как тебя зовут? — девушка дотронулась до его руки, и капитан на миг забыл о своих должностных обязанностях, о космическом корабле и команде, на его борту.

— Я Брюс, а как тебя зовут?

— Нази — девушка улыбнулась, она излучала такое спокойствие и радость, что капитан едва сдержался, чтоб не обнять ее.

— У меня есть знакомый с таким именем, но он совсем другой. Ты ни на кого не похож, откуда ты прибыл, Брюс?

— Со звезды по имени Солнце.

Девушка подняла голову и посмотрела на небо. Там уже загорались первые звезды.

— Какая из них твоя? Покажи, мне интересно.

Он стал вглядываться в звездное небо, пытаясь найти знакомые созвездия. В этот момент, сигнал тревоги вырвал его из сна. Запах дыма он почувствовал сразу, медлить было нельзя, и он выскочил из каюты.

— Ты нарушила инструкцию, Кристи. Зачем ты сняла шлем?

Она покинула шлюз и оказалась в дыму, где-то горело, весь коридор задымлен, включено аварийное освещение. Ее встречал только биолог, значит ситуация и правда серьезная.

— Саныч, что происходит? Чем это здесь так воняет и почему аварийка? Я отсутствовала всего лишь часа два, за это время что-то произошло с кораблем?

— Выброс энергии из атмосферы планеты. Там что-то произошло, какой-то очередной катаклизм. Экипаж устраняет неполадки в системах, беспокоиться не стоит. Что ты ответишь на мой вопрос по поводу своего легкомысленного поведения. Следовало бы тебя закрыть на карантин.

— Ой, да брось. Я ничем не рисковала, а тут у вас такое творится, пожалуй, поинтереснее, чем там, внизу. «Золотому лотосу» ничего не грозит? Или мне уже пора паниковать и готовиться к смерти.

— Зубы мне не заговаривай — биолог не переставал ворчать — за каким чертом ты сняла шлем? Приключений нам хватает без твоих безрассудных выходок. Если ты подцепила какую-нибудь местную болячку и заболеешь — пиняй на себя.

— Саныч, не ругайся. Я сделала много снимков и нарвала тебе траву — она сунула запакованный пакет, в котором лежали какие-то толстые стебли.

Получив пакет, биолог сразу забыл о Кристи, местных вирусах и прочих неприятностях. Он бросился по направлению к лаборатории, оставив девушку, которая так и не поняла толком, что же произошло на корабле.

Глава 16

Тазик с последними осенними ягодами весело булькал на огне, распространяя горьковато-пряный аромат. Этот аромат смешивался с запахами мяты и создавал атмосферу домашнего уюта в маленьком лесном домике. Нази уже вполне тут обжилась, не без помощи матушки Кро. Крольчиха заварила в большой чайник сухих листьев мяты и теперь с наслаждением прихлебывала ароматный напиток.

— Раньше я не особо любила эту траву, у нас дома обычно заваривали листья смородины — Нази плела циновку из толстых стеблей сухой травы, снимая время от времени пенки.

— Джем получится отменный, вот только кисловат, надо меду добавлять — крольчиха уже продегустировала варево, кипевшее на огне и облизывала усы — здорово ты плетешь, у тебя ловки пальчики, не то что мои лапы.

Она протянула свои лапки Нази. Девушка аккуратно погладила лапки крольчихи, удивляясь мягкости и шелковистости ее шерстки.

— Прясть пряжу и нитки — это у меня всегда хорошо получалось. Старшие сестры не любили такую работу, а мне нравилось. Я старалась как могла, чтобы мама заметила меня и похвалила. Обратить на себя внимание, можно было только работой. Вот я и лезла из кожи вон.

Крольчиха с сочувствием посмотрела на девушку и погладила ее руку.

— Любая мать любит своих детей, когда ты станешь матерью — ты поймешь, как заблуждалась.

Нази глянула в окно. Ветки кустов, стебли травы, были покрыты инеем. Скоро пойдет снег, завалит все вокруг и окончательно погребет ее в этом лесу. Может, она зря застряла в лесном домике. Кролики очень милы и приветливы, но несколько месяцев не видеть людей — это будет для нее слишком тяжело. До нее никто не доберется, разве, что хищные звери будут приходить под окна и пугать ее своим воем. Она передернула плечами и с тоской вспомнила свою холодную каморку под крышей дома Вербены. Может, стоит принять предложение Кристи и отправиться на небо, хотя такое путешествие пугало ее своей неопределенностью.

Проводив крольчиху, Кристи долго любовалась инеем на ветвях деревьев и кустов. Она достала браслет Кристи из кармана юбки. Покрутив его, решила спрятать понадежнее. Еще сломает или потеряет. Вещица выглядела хрупкой. Под полом у нее тайничок, в нем уже лежат кой-какие сокровища. Она просунула руку в щель между печкой и полом и вытащила два свертка. В первом была ее бальная туфелька. Зачем она ее оставила? Ведь вторая потеряна. Она развернула тряпку и погладила грязный атлас. Каблук почти отвалился, но несмотря на все изъяны, туфелька была ей дорога. Пусть напоминает ей о том бале и о Брюсе. Зачем она опять вспоминает, Нази решительно тряхнула головой, отгоняя мысли о Брюсе. Во втором свертке, хранился браслет, который ей принесла Куки перед балом. Золотой браслет с красным камнем. Пожалуй, надо завернуть оба браслета вместе. Она бережно развернула тряпку, ей нравилось любоваться украшением.

Вместо браслета,