Оборотень по объявлению. Моя свободная пара - Наталья Александровна Буланова

только болью. Я понимал, что их работа – медленно убивать людей. Поэтому я и сбежал от них, как только смог, пока и меня не убили. Мне было тринадцать. Помню ощущение чистой кожи и моего удивления – так вот она какая. Без порезов, без синяков, без ран. Я так давно ее не видел. Леон предположил, что у меня психологическая реакция на побои от близких, поэтому регенерация дала сбой. И он смог вернуть все обратно. Гений! Теперь я могу смело идти рядом с Олесей. Вот только что она скажет, когда узнает о моем прошлом? У нее родители – пример всем. Семья – идеальная картинка. Ее любят так, как мечтает быть обласкан каждый ребенок. Поддерживают во всем.

– Эй, Бура, – окликнул меня кто-то сзади.

Я обернулся, но никого не увидел. К ногам приземлился бумажный самолет.

“Не хочешь отомстить за смерть родителей?” Я посмотрел на дверь в логово лис. Похоже, она для меня до сих пор закрыта. *****

Саша

Я прислушался к себе. Никаких перемен не ощущаю, никаких изменений.

– Пациенту знать не полагается? – я посмотрел на Леона.

Мне казалось, что шокирующей новости о том, что могу причинить Олесе боль, не может быть.

– А ты сам не чувствуешь?

Первым делом мелькнула мысль: я что, потерял зверя? Пахну человеком, как Лисена? Я поднял руку, хотел выпустить когти, но тут Леон вместе с отцом и криком “перестань” буквально накрыли меня своими телами.

– Что?! В чем дело?

Леон достал из кармана шприц, оголил мне плечо и вставил иглу в предплечье. По мышце разлилась боль.

– Саша, запомни, с этого момента очень важно не волноваться и держать себя в руках, – медленно проговорил доктор.

– Я всю жизнь только это и слышу. Есть что новое? – я сбросил с себя хватку четырех рук.

– Есть, – сказал отец. – От тебя дико пахнет зверем. В разы сильнее, чем обычно.

Я принюхался. Ничего не чувствую. Спросил:

– И как пахнет? От оборотней всегда следит зверем.

Все ждали комментария от врача. Леон посмотрел в планшет, потом на меня:– Нет, от тебя идет запах дикого медведя и волка. Слишком сильный, – осторожно сказал папа, и мама всхлипнула.

– Я предполагаю, что ты дичаешь.

Я совершенно не ощущал себя диким, вот ни на секунду. Полностью контролирую свои тело и мозги.

– Бред какой-то! – Я подтянулся на руках так, чтобы сесть.

Подвигал плечами, поднял руки, осмотрел кожу.

– Я в порядке. В полном. – Я скинул с себя одеяло, собираясь встать. – Нечего за мной наблюдать. Дикость – это не ко мне. Я столько лет контролировал своего зверя, что он без меня лапу в сторону не поставит.

Мама вцепилась мне в руку:

– Не торопись. Леон никогда не говорит ничего просто так. И папа ощущает запах. Ты же знаешь, как это важно для состояния сверха.

– Да, сын. Подожди, – согласился отец.

Доктор с умным видом начал:Леон задумчиво держал ручку у рта, внимательно разглядывая меня, как подопытную зверюшку. Как же меня достало подобное отношение ко мне!

– Я вынужден настоятельно просить тебя остаться. Иначе у меня не останется выхода, как обратиться ко всем главам. Любой другой оборотень в этой ситуации уже шел бы своей дорогой дичать, если так настаивает, но я не могу отпустить тебя. Судя по запаху, ты в опасной близости быть поглощенным своим зверем.

Мама охнула.

Папа опустил голову, мама расплакалась.– И даже отбросив всю тяжесть положения, с твоим ментальным даром ты можешь представлять большую угрозу для всех. Что будет, если сила останется, а ты сорвешься? Сколько сверхов могут пострадать?

– Нет, – твердо сказал я. – Я насиделся в клетках, в тренировочных залах, а потом у Бродячих. Вы меня хотите запереть здесь? Или сразу небо в полоску мне устроить? Из-за одного запаха? Из-за теории?

– Нужно провести тесты в безопасном месте. Здесь оно есть, ты же знаешь, – Леон выглядел строго.

– Знаю, – меня передернуло от воспоминаний о клетке. – Иди сам там посиди, Леон. А меня оставьте в покое. Я и так пять лет просидел на одном упрямстве и уважению к главам. Все. Точка. Больше. Меня. Не. Запрут.

Я посмотрел на врача. Знал уже этот взгляд, словно говорящий: “Пациент не всегда прав, он иногда не знает, что для него лучше”.

– Я думал, Леон, ты меня поймешь. Ты сам был заперт в теле зверя несколько лет. Жил в зоопарке.

– Именно поэтому я тебе говорю, что не надо торопиться выписываться. Останься под наблюдением.

Я посмотрел на отца. Много раз видел это выражение на его лице. Оно означало: “Надо, сын. Потерпи”.

Я встал на ноги, ощущая напряжение в воздухе. Видел руку Леона в кармане наготове. Надеюсь, он вколол мне не то, что меня вырубит, чтобы я проснулся за решеткой. Надеюсь, это было успокоительное. Но вот сейчас его рука точно тянется за порцией чего-то, что подкосит мои ноги.

– Не стоит, – предупредил я. – Я прижму тебя к полу быстрее, ты знаешь, уже проходили.

– Я сейчас уйду, и никто меня не остановит, если не хочет, чтобы все немного повалялись на полу, – сказал я.Рука Леона заметно расслабилась. Отличный врач и чертов фанатик своего дела. Когда я жил у Бродячих, он достал меня своими анализами. Иногда приходилось применять ментальную силу – по другому он не понимал.

– Нет.– Сань, остынь, – Леон молниеносно сменил тон с назидательного на дружеский. – Давай посидим, поболтаем. Мы просто присмотрим за тобой.

– Но у меня есть предположение, что с тобой, – пытался заинтересовать меня врач и так, и этак.

– Саш, – мама крикнула мне вслед. – Поехали домой.– Мне неинтересны твои теории про дикость. Сам с собой разберусь, – я подвинул доктора плечом, кивнул родителям и пошел на выход.

– Потом, мам, – ответил я, не оборачиваясь.

– Оставь, – услышал я голос отца, когда уже был в коридоре.

Я вышел на улицу, уже зная, что меня так ждет. Я слышал знакомый звук подготовки дротиков с лошадиными дозами снотворного. Уже проходил. Помню. Сколько в это раз всадят? Сотню?Я взлохматил волосы, тряхнул головой и пошел быстрее. Мне нужна передышка где-нибудь вдали от этого кордебалета. Я хочу собраться с мыслями и все как следует обдумать. Дичаю? Больше не истинный? Сделал больно Лисене? Что из этого правда? Я выпустил когти и втянул внутрь. Все с моим зверем в порядке. Я прекрасно себя чувствую. Пожалуй, даже лучше, чем раньше. Все мои органы чувств словно обострены.

Меня встретил Тень, глава Бродячих:

– Саш, давай поговорим.

Я посмотрел на десяток стволов с транквилизаторами, направленными на меня:

– Вот