Безжалостный альфа - Си Джей Праймер

9

— Дерьмово выглядишь, — хихикает Мейсон, швыряя в меня бутылкой воды, когда входит в гостиную Голденлиф пакхаус.

Я издаю низкий стон, когда бутылка попадает мне в живот, отрывая предплечье от глаз и поднимая голову, чтобы пригвоздить его взглядом.

— Тяжелая ночка? — спрашивает он, опускаясь на диван напротив меня.

— Можно и так сказать, — бормочу я, перенося свой вес на кожаные подушки, чтобы сесть, и откручивая крышку с бутылки с водой, с которой он только что напал на меня. — Я по уши в дерьме с Рокси.

Он выгибает бровь, когда я подношу бутылку к губам и начинаю жадно пить, ожидая моих объяснений.

Мэйсон — мой бета; мой заместитель, когда дело доходит до управления стаей Голденлиф. Так же, как и Альфа, это титул, который традиционно передается по родословным — так что он унаследовал его от своего отца, который был бета моего отца. Хотя Мэйсон почти на десять лет старше меня, мы выросли здесь вместе, в доме стаи, поэтому всегда были близки. Он практически семья.

Хотя Мейсон все еще выжидающе смотрит на меня, я заставляю его ждать, отхлебывая воду, пока она не закончится. Затем я сжимаю пустую бутылку в кулаке, вытирая рот другой рукой.

— Я был придурком по отношению к Слоан, — выдавливаю я. — Она начала плакать, поэтому я отвел ее в другую комнату, чтобы успокоить.

Глаза моего беты расширяются, его интерес усиливается при упоминании моей бывшей.

— И?

— Вошла Рокси.

— И? — он настаивает.

Я сжимаю губы в тонкую линию.

— И я мог послать ее нахуй. На самом деле, я накричал на нее.

Я внутренне съеживаюсь, когда вспоминаю смутные воспоминания о прошлой ночи.

— А потом захлопнул дверь у нее перед носом.

Мейсон морщится.

— Ой.

— Ага.

Я ставлю смятую пластиковую бутылку на приставной столик и со вздохом откидываюсь на диванные подушки.

— Итак, ты и Слоан… — допытывается он, многозначительно приподнимая брови.

— Мы со Слоан — ничто, — ворчу я. — Я просто не выношу, когда она плачет. Я должен был остановить это.

Мейсон медленно кивает, взвешивая мой ответ.

— Значит, никаких старых чувств?

Я выдыхаю, еще глубже опускаясь на диван и закидывая лодыжку на колено.

— О, их много. Но в основном это ненависть. И даже если бы это было не так, это ничего бы не изменило.

— Упрямый засранец, — хихикает он.

Я просто пожимаю плечами. Нет смысла спорить, когда он чертовски прав. Я упрямый, всегда был. Но это неспроста.

Я ненавидел Слоан за то, что она отказалась от того, что у нас было. Ненавидел ее за то, что она отказалась от нас. Но было намного легче ненавидеть ее, когда ее не было здесь, когда она не смотрела мне в лицо и напоминала, почему я вообще ее любил. Теперь я в полном дерьме и на самом деле не знаю, что чувствовать. Я бы предпочел смотреть на нее и вообще ничего не чувствовать.

— Что ты собираешься делать с Рокси? — спрашивает Мейсон.

— Еще не решил, — вздыхаю я.

— Думаешь, она тебя простит?

— Вероятно.

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени и, прищурившись, смотрит на меня.

— Ты хочешь, чтобы она это сделала?

— Не знаю, — признаюсь я. — Мне не нужна драма, это точно.

Я запускаю пальцы в волосы, морщась, когда взвешиваю свои варианты. Единственное, чего я определенно не буду делать, это, блядь, изображать ее призрак. Я знаю по опыту, что прекращение всех контактов — худший способ разорвать отношения, и, может, я и мудак, но я отказываюсь опускаться до такого уровня.

— Думаю, мне, наверное, стоит пойти к ней в общежитие сегодня днем и все уладить, — бормочу я. — Или просто покончить с этим, пока ее не втянули в эту гребаную историю со мной и Слоан.

Не потому, что там есть шанс, что что-то случится, а потому, что само присутствие Слоан здесь приводит меня в состояние постоянной нестабильности. Если все будет продолжаться так, как сейчас, любой близкий мне человек, скорее всего, станет сопутствующим ущербом.

Мейсон понимающе кивает, и, прежде чем он успевает задать еще какие-либо вопросы о моей бывшей, я быстро перехожу к обсуждению бизнеса.

— Эй, есть какие-нибудь новости об этой партии?

Он хмурится, по выражению его лица ясно, что он думает о задаче, которую я перед ним поставил.

— Она должна прибыть сегодня днем.

— Хорошо.

— Неужели? — Мейсон бросает вызов, с отвращением морща нос. — Ни один благородный волк не сражается пулями.

Он прав, мы этого не делаем, но обстоятельства, связанные с охотниками, смягчают вину, вот почему совет принял жесткое решение закупить огнестрельное оружие для отряда. Я попросил Мейсона использовать его связи со стаей оборотней в Чикаго, чтобы поймать их — ту, которая, как известно, погружает свои лапы во всевозможное незаконное дерьмо. Ходят слухи, что у них есть связи с мафией, вот почему они могут заполучить что угодно, за определенную цену. Проглотить эту часть было сложнее, чем само оружие, учитывая, что сундуки наших стай уже не такие толстые, какими были с тех пор, как закрылся горнолыжный курорт. К счастью, у нас было достаточно средств, и мы сделали разумные инвестиции, чтобы держаться на плаву в течение последнего десятилетия, но нам пришлось ликвидировать одну из этих инвестиций, чтобы оплатить артиллерию.

— Я понимаю, Мейс, но мы не можем привлекать клыков к перестрелке. Мы проиграем.

Он хмурится еще сильнее, хотя и не возражает. Ему это может не нравиться, но он знает, что мы окажемся в невыгодном положении перед охотниками, если будем полагаться исключительно на грубую силу против их ружей.

— Совет уже одобрил это, — добавляю я, слегка завуалировав напоминание о том, что он не имеет права голоса в этом вопросе. — И мы не просто раздаем оружие и выпускаем людей с ним на свободу, мы заботимся о том, чтобы каждый прошел надлежащую подготовку по технике безопасности.

— Мне все еще от этого не комфортно, — ворчит Мейсон.

— Не комфортно от чего? — спрашивает Нора, входя в комнату, ее взгляд карих глаз скользит между нами.

Он смотрит на свою пару, нахмурив брови.

— Оружие.

— О, это, — отвечает она, вздрагивая. Судя по ее реакции, я не сомневаюсь, что Мейсон не раз высказывал ей свои чувства по этому поводу. — Но я имею в виду, мы должны бороться с огнем огнем, верно?

Я указываю на нее, ухмыляясь Мейсу.

— Видишь? Твоя пара понимает это.

Он бросает на нее уничтожающий взгляд, но Нора