Развод в 47. Я тебя никогда не любил - Александра Багирова

— А ты не в курсе, — злорадно скалюсь. — Так вот твоя жена, вместе с твоей и своей сестрами вчера заехали в мой дом. Рылись в моих вещах и стянули все мои драгоценности.

— Чего? — он издает смешок, смотрит на меня как на полоумную. — Ольга, зачем это им? Я в состоянии купить жене все, что она хочет, моя сестра тоже не обделена.

— Я и говорю, мы спасали мамино добро! А нас обвинили, оболгали! Теперь ты видишь, как она, — тычет пальцем в Таисию, — Влияет на маму. Она уже считает нас предательницами! — снова корчит скорбную мордашку.

Она в этот момент очень милая. Не раз мы с Владом умилялись и потакали ее хотелкам. И Давид тает, подходит, обнимает жену, целует, утешает.

— Не расстраивайся, зайка. Я уверен, Ольга скоро поймет, как ошибалась. Я знаю, как ты любишь маму.

— Пошли вон, — говорю ровным, стальным голосом.

— Что? — поднимают на меня головы.

— Чтобы завтра украшения мне привезли. Все. Я прекрасно помню, что там было. Иначе я заявлю в полицию о пропаже. А сейчас, на выход, — киваю головой на коридор.

— Мама! — Эрика делает ошарашенное лицо. Ей бы в актрисы, столько разнообразных эмоций и все картинные, милейшие. Такие натуральные. — Ты на родную дочь в полицию? Мама… что они с тобой сделали… — подбегает. Берет за руки, даже две слезы катятся по щекам. Такие крупные, с душком фальши. — Пару слов наедине. Мамочка… — тащит меня из кухни.

— Я все сказала, Эрика.

— Это же аферистка, мам. Неужели ты не понимаешь, что она хочет у тебя отобрать все, что ты от папы получишь! Мамочка, я тебе помогу, — лезет ко мне обниматься, но я руку вперед выставляю. — Перепиши на меня квартиру бабушки. Я все сохраню. Ту, что папа подарил, тоже лучше переписать. Когда эта интриганка поймет, что с тебя нечего поиметь, она изменится! Она покажет свою настоящую рожу!

— Эрика, куда тебе столько? У тебя богатый муж, отец никогда ничего для тебя не жалел. Тебе все мало?

— Я же для тебя! Как ты не понимаешь! Забота! А как захочешь, я все отдам, по первому требованию! Просто чтобы ты увидела, что Тая за человек! Пойми одно, чтобы ни происходило у вас с папой, мы все остаемся семьей!

— Завтра мои украшения должны быть у меня. Иначе…

— Полиция, — перебивает меня и морщит нос. — Ты ничего не докажешь.

— Я могу рассказать. Думаю, медиа очень заинтересуются скандальной историей, как дочери мать обворовывали, — говорю, копируя ее заботливый тон.

Эрика в лице меняется, черты жесткими становятся, губы поджимает, уголки вниз, потом смотрит на меня снисходительно, с чувством собственного превосходства.

— Мама, какая ты идиотка! Хотя таковой меня считаешь, — сейчас ее голос звучит максимально стервозно. — У нас с папой все под контролем. И когда ты поймешь наши масштабы, будешь локти кусать и прощения просить. Только, — тычет меня пальцем в грудь, — Поздно будет!

Глава 27

Влад

Из фитнес-центра Влад выбежал, закипая от ярости. Гораздо сильнее, чем туда входил.

Он не узнавал жену. Вот совсем!

В нее будто вселилась какая-то дьяволица!

Обозвать его ненужным хламом! Где это видано! Он же для Оли был всем, ее миром. В ее глазах неизменно читалась любовь, и Влад привык к этому. Это константа. Это не может исчезнуть!

Но сейчас он смотрел в глаза жены и не узнавал их. Там больше не было ни намека на обожание. Он больше не был центром ее вселенной. Это задевало.

Влад подозревал. Что новость о разводе Олю сильно расстроит. Она закроется в своей печали, будет лить слезы. И он бы пришел ее утешить.

Обязательно!

Это бы даже остроты их близости добавило. Он не раз представлял, как она будет ему отдаваться в порыве отчаяния, как будет стараться его удержать. Предвкушение было таким сладким.

Но все пошло как-то не так. Оля с цепи сорвалась. Стала творить дичь. Родственники, отказ подписывать бумаги, которые его адвокат подготовил. А ведь там были очень щедро учтены ее интересы. Учитывая, что его жена ни дня не работала, он был готов ее обеспечить всем.

Теперь Влад не сомневается, что это далеко не все выходки его супруги. Она не угомонится так просто.

И самое удивительное, это вообще не вяжется с любящей Олей. Он же ее господин, Влад ее выхаживал, дал ей шанс на нормальную жизнь.

Не заплати он тогда за лечение, Оля бы осталась инвалидом! Но ведь он не оставил ее. И ему нравилось о ней заботится. У них было единение. Она родила ему прекрасных дочерей. Да, судьба не сжалилась над ними, девочки болели, но и тут они выступали с Олей единым фронтом.

Они все преодолели. Жили же хорошо.

Да, сердце Влада всегда принадлежало Злате, но в остальном он старался быть хорошим мужем. И прекрасно относился к своей жене.

Сейчас обстоятельства сложились так, что развод необходим. Но ведь это не повод перечеркивать все и превращаться в дьяволицу? Зачем пакостить тому, кому всю жизнь посвятила?

Влад ведь не поступил как большинство мужиков, не оставил жену с одними трусами. Он был открыт для диалога. И сейчас открыт, только Ольга отказывается понимать очевидные вещи.

Как хорошо, что их дочери все правильно поняли. Воспитали умниц и красавиц. Влад ими очень гордится.

Мать они любят, но понимают, на чьей стороне правда. Настоящие папины дочери.

Он возвращается в отель. Злой и раздраженный. Между ног ноет. В душе паршиво, будто нагадили.

— Владик! Ты где так долго был? — его встречает Азалия. В шелковом, коротком, атласном халатике. Длинные ноги, укладка, соблазнительные изгибы.

Ее мать выглядит даже сейчас куда лучше… обидно…

— Занят был.

Он разувается. Моет руки. Умывается холодной водой.

— Я доставку заказала, — в дверях ванной комнаты Азалия появляется.

Дурацкое имя!

— Хорошо. Я не голоден.

— Хм… я знаю, от какого десерта ты не откажешься, — распахивает полы своего халата.

А там…

Влада аж клинит. Он моргает несколько раз. Вдруг привиделось.

Но нет. В ложбинке ее огромных грудей болтается золотой медальон, усыпанный бриллиантами в форме половинки сердца. Он прекрасно знает, что с обратной стороны выгравирован его портрет.