Взаперти - Анна Сергеевна Одувалова

— Эй… — делаю осторожный шаг, но кот уже исчезает в тени, оставив свою добычу более крупному хищнику. Это же просто великолепно. Неужели сегодня мне улыбнулась удача? Боги, во что превратилась моя жизнь, если я считаю удачей оставленную мне дохлую крысу.

Смотрю на оставленный мне подарочек и чувствую, как к горлу подкрадывается тошнота. Копаюсь в сумке и все же нахожу там пакет и салфетки.

Заворачиваю крысу в пакет из-под бутербродов, сунув в самую глубину сумки, и не могу отделать, что меня полностью пропитал запах смерти, крови и помойки.

— Придётся выкинуть сумку, — бормочу, оставляя помойку за спиной. — И ее содержимое. И всё, что на мне надето. Если проклятый ворон не отдаст записку, я клянусь, что найду и придушу этого мерзкого шантажиста.

Сумка тяжелеет с каждым шагом, будто крыса внутри превращается в свинец. Бумажный пакет шелестит, и я ловлю себя на том, что прижимаю его к боку, словно краденое. Улочки города пустынны — лишь фонари, одетые в кружево тумана, провожают меня мерцанием. Из открытого окна пекарни доносится запах ванили. Жизнь здесь течёт так, будто Дарклэнда и его склепов не существует.

Прохожу мимо гавани. Синие лодки покачиваются в такт волнам, словно спят. На мгновение останавливаюсь — в воде отражается луна, разбитая на тысячу осколков.

— Неужели ты здесь? — шепчу в пустоту, забыв, что в моей сумке лежит крысиный труп, ветер уносит слова в море, а я продолжаю свой путь.

Глава 8

Академия спит, укутанная в сырым плащом тумана. Фонари мигают, а тени от башен тянутся ко мне и цепляются за подол плаща. Воздух густой от растворенной в нем морской соли. Словно все здесь пропитано слезами тех, кто пытался сбежать. Я прижимаю к груди сумку, будто она может защитить от таящейся здесь опасности. Внутри — свёрток, пропитанный смертью. Мёртвая крыса, которую я полчаса назад отбирала у кота, теперь кажется мне абсурдным ключом к свободе. Сердце колотится так, будто рвётся наружу, грозя разорвать рёбра. «А если он просто захлопнет дверь?» Впрочем, это не самое страшное, страшнее, если дверь захлопнется за моей спиной и я окажусь с Джаспером один на один. Что он способен сделать со мной больной на голову мерзавец, если я окажусь в его власти. Хотелось верить, ничего непоправимого. Пальцы холодеют на металлической ручке. На потускневшей латуни остаются отпечатки.

Собравшись с духом, все же стучу. Конверт Давида стоит любой цены. Даже если за него придётся заплатить последними крохами гордости.

Дверь распахивается практически мгновенно.

Джаспер стоит в проёме, залитом мягким светом свечей. Его чёрный халат, расшитый серебряными рунами, струится по плечам, как жидкая тьма. В руке — бокал с вином, густым, как кровь.

— Ого… — Губы изгибаются в улыбку, от которой мурашки бегут по спине. — Дана-мазохистка. Пришла за новой порцией кошмаров? Я думал, тебе хватило и ты примешь единственное верное решение — избегать меня, пока есть такая возможность.

Я встряхиваю сумкой. Запах гнили висит между нами тяжёлым шлейфом. В горле ворочается комок тошноты.

— Твой пернатый бандит украл моё. Меняю: крыса на конверт. Ты ведь знаешь, где Карго?

Джаспер делает глоток, не отрывая взгляда. Капля вина застывает в уголке губы, Джаспер ее слизывает, а у меня сердце делает кульбит в груди.

Чтобы сгладить неловкость, открываю пакет с крысой, демонстрируя добычу.

— Мёртвая? — Джаспер брезгливо морщится, но тут с подоконника срывается тень.

Карго впивается клювом в пакет, рвёт бумагу когтями. Крыса падает на пол с мокрым шлёпком.

— Тварь! — бурчу я, успев, однако, отпрыгнуть в сторону, чтобы крыса не упала мне на ботинки.

— Карго, стоп! — рычит Джаспер, но поздно.

Ворон подхватывает тушку, швыряя её к ногам хозяина. Зелёный огонёк в глазницах черепа на полке вспыхивает ярче, освещая комнату мертвенным светом. Книги в кожаном переплёте шелестят страницами на полках, будто смеются. А довольный ворон косит на нас пылающим взглядом.

— Видишь? — Я выдыхаю, пряча дрожь в голосе. — Ему всё равно. Дохлая, живая. Конверт где?

Джаспер стискивает челюсть. Его пальцы белеют на бокале. Карго каркает, тыча клювом в тушку. Он доволен.

— Карго, ты падальщик! — Джаспер оборачивается ко мне и огрызается. — Забирай свою жалкую бумажку и проваливай. Меня не интересуют твои любовные послания.

— Почему ты считаешь, что это любовное послание? — вспыхиваю я.

— А что же еще? — как-то обидно и презрительно бросает он. Не нужно быть сыщиком, чтобы понять ради чего такая вся гордая, независимая золотая девочка будет лазить по помойкам, чтобы найти Карго крысу.

Джаспер поворачивается к полкам и выдёргивает из-под черепа смятый конверт. Сургучная печать — стилизованная «D» — цела. Моё сердце замирает.

— Спасибо, — бормочу, протягивая руку. Надеюсь взять конверт и свалить побыстрее.

Но Джаспер отводит конверт за спину. Его глаза сужаются, как у кошки, играющей с мышью.

— Ну так я прав? Любовное послание? — Он крутит конверт перед моим лицом. — Ну же, Дана!

Я бросаюсь вперёд, но он ловко уворачивается. Халат пахнет полынью. Когда нечаянно хватаю за полу, он сползает с одного плеча, обнажая гладкую кожу и рельефные мышцы.

— Вой-вой! — Со смехом уворачивается он. — Полегче, я же сказал, секс с тобой меня не интересует. Даже не пытайся. С сексом здесь проблем нет, а вот с новостями — есть. Что в конверте.

— Это не твоё дело, — шиплю, цепляясь за его рукав. — И как ты мог заметить, я сама не знаю содержание!

— Ах да… — Он притворно вздыхает. — Я забыл. Ты всё ещё веришь, что отсюда можно сбежать. Наивно и глупо, Дана. Все попытки бегства приводят к смерти.

Удар ниже пояса. Я отступаю, чувствуя, как жжёт глаза. Не сейчас. Не перед ним.

— Конверт отдай! — хриплю я, обращаясь не к Джасперу, а Карго. — Я выполнила свою часть сделки!

Карго каркает, подбрасывая крысу в воздух. Тушка падает в камин, вспыхивая синим пламенем. Дым пахнет жжёными волосами. Это ответ?

— Отдай. — Голос звучит хрипло, чужим. — Пожалуйста.

Он замирает. На мгновение в его взгляде мелькает что-то человеческое — усталость? Сожаление? Но тут же гаснет, как уголь под дождём.

Я хватаю конверт из немного опустившейся руки Джаспера. Парень на этот раз не препятствует.

— Больше не смей приходить, — предупреждает он. — Или в следующий раз я позволю Карго выбрать плату самому. А ты знаешь, что он попросит.

— Глас-с-с… — тут же подхватывает Карго.

— Ненавижу вас! — огрызаюсь я и кидаюсь к двери. — Как тебе