Красавица - Валерия Аристова

тайно, то без особой огласки. Да и даже предположив, что запрос будет отправлен вице-королю, доказать, что самозванка, сидящая в тюрьме монастыря святого Доминика по обвинению в колдовстве, и есть эта самая Диана дАжени практически невозможно. Всем было известно, что герцог де Бурбон отбыл в сторону Бордо, поэтому вряд ли его дочь могла вдруг оказаться в самом сердце Испании.

Бродя утром вокруг монастыря, Ролан решил, что есть только один путь. Возможно, он слишком опасен. Возможно — безрассуден. А кто-то бы сказал, что план его — глупое рыцарство и ланселотство. Но другого плана у него не было, поэтому он вернулся в гостиницу и поделился своим планом с Морисом. Тот принялся его отговаривать, даже умолял, стоя на коленях, отказаться от безумной затеи, но Ролан только посмеялся над ним.

— Иди на рынок и купи одежду себе и донье Диане. Мне не показывай. Путь, которым ты доставишь донью Диану во Францию, я так же знать не должен.

— Господин, я даже не знаю, в какой стороне эта Франция! — воскликнул Морис, но Ролан был непреклонен. Пока Морис был на базаре, он раздобыл карту и долго пытался втолковать Морису, что это такое и как этим пользоваться. Потом плюнул и просто на словах обрисовал все возможные пути.

Морису пришлось смириться с безрассудством своего господина, который смотрел на него с усмешкой и от всех разумных возражений просто отмахивался. Они вернулись обратно к монастырю, и долго ходили вокруг да около.

Изучая все входы и выходы монастыря св.Доминика Ролан и Морис выяснили наличие в монастыре определенной касты братьев-молчальников. Эти братья отличались особым религиозным рвением. Они носили черную повязку на руке в знак принятия обета, и при входе в монастырь никто не мог их остановить. Ролан расценил это как великое везение. Вечером они выследили одного из братьев, оглушили ударом по голове, сняли с него одежды, а самого связали и заперли в шкафу в своей комнате. Морис должен был выпустить его в тот день, когда они с Дианой будут покидать Толедо.

— Если не забуду, — усмехнулся Морис.

Надо признать, что монах воспринял свое пленение совершенно спокойно. Он только смотрел на Ролана со смесью жалости и презрения, но ни слова не сорвалось с его губ.

Надев его одежды, Ролан подошел к зеркалу. На него смотрел монах-доминиканец в бело-черных одеждах, с длинными четками черного дерева у пояса, с черным капюшоном, почти полностью закрывающим лицо. И черной повязкой на руке. Брат-молчальник. Сердце бухнуло в живот от мысли, что сегодня на закате он будет уже там. В монастыре.

— Морис, — он обернулся к слуге, который тоже разглядывал его со смесью страха и любопытства, — ты готов? Повтори все, что ты должен делать.

Морис кивнул на кровать, на которой были разбросаны и прикрыты покрывалом, чтобы Ролан не видел, купленные им одежды.

— Я жду донью Диану здесь. Мы переодеваемся и идем туда, куда я решу ее вести. Я справлюсь, господин. Вы можете рассчитывать на меня.

Ролан кивнул.

— Я даю вам десять дней. Постарайтесь за это время добраться до границы.

— Но вы можете обратиться к французскому послу. Вас он точно узнает, — сказал Морис.

— Я так и сделаю. Через десять дней. Когда Диана будет во Франции. Пусть ищут ее по всей стране, а не досматривают всех девушек до 20 лет на севере. Скорее всего, Диану будут искать в портах, откуда можно добраться до Кубы. И, если они не узнают, кто я, то про Францию речь вряд ли пойдет. Так что ваш путь свободен.

Он накинул капюшон. Снова взглянул на себя в зеркало. Положил в суму сандалии для Дианы – сандалии с высокой подошвой, которые увеличивали бы ее рост до роста низкого мужчины, черный парик. По его расчетам он должен был найти ее за ночь, а утром она выйдет из монастыря. А он останется.

...

Вся операция прошла на удивление легко. Ролан накинул на голову черный капюшон и без всяких препятствий оказался в монастыре на закате дня. Всю ночь он пролежал за мешками с зерном в кладовой, в которую вела дверь из кухни. И ни секунды не мог уснуть, хоть и понимал, что должен действовать наверняка и ему потребуются силы.

Как только забрезжил рассвет, Ролан выбрался из своего убежища, но не пошел в церковь, куда уже спешили братья. Вместо того, чтобы присутствовать на мессе, он спустился в подземелье.

Подземелье охранялось весьма условно. На входе сидели два стражника, которые играли в кости, и еще два брата лежали на соломе в конце коридора, да старый монах прогуливался туда-сюда, о чем-то размышляя. Несколько факелов скудно освещали промозглое темное помещение, отбрасывая длинные неровные тени.

Ролан без труда прошел по коридору, в его сторону даже никто не повернул головы. Заглядывать в каждую камеру он позволить себе не мог, все же это слишком подозрительно. Поэтому он снял повязку молчальника и подошел к охранникам.

Прежде, чем он успел сказать хоть слово, бравые стражи расплылись в улыбке:

— На красотку пришел взглянуть, да? — ухмыльнулся один из них.

Другой грубо заржал и хлопнул его рукой по плечу.

— Много же вас любопытных! Иди, смотри!

И он пошел впереди, гремя железными каблуками. Ролан последовал за ним, и вскоре уже стоял перед тяжелой обитой железом дверью. Стараясь, чтобы рука не дрожала, он отодвинул задвижку на решетчатом окошке и заглянул внутрь. Стражник что-то сказал ему, но от волнения и какого-то щемящего чувства в груди, он не разобрал ни слова и просто кивнул.

Диана стояла под высоким окном. Он хорошо видел ее золотые волосы, которые рассыпались по плечам, и догадывался, что она смотрит на высокую решетку. Наверняка ждет его нового послания.

При виде нее сердце больно ударилось о грудную клетку и застучало, как бешенное. Он некоторое время просто смотрел на нее, закусив губу, чтобы немного прийти в себя, а потом аккуратно постучал пальцем по двери, привлекая ее внимание.

Диана резко обернулась, ее огромные глаза теперь смотрели прямо на него, а бледное осунувшееся лицо показалось ему еще прекраснее, чем он помнил. Она была очень близко, протяни руку, и можно было бы коснуться ее.

Некоторое время они