Не драконьте короля! Книга 3 - Наталья Ринатовна Мамлеева

– Впечатлена, – тихо отозвалась я. – Так кто ты?

– Очень зря ты не прочитала о том, как становятся нимфами, – вновь повторила мать, чем начала меня порядком раздражать. – Когда девушка в отчаянии, в крайней степени злости, в подавленном состоянии… я слышу крик её души. И забираю всю боль вместе с живительной силой её тела, преобразуя их для поддержания вечности души.

Она говорила, а я вспоминала легенды из детства, из раннего-раннего детства: былины, сказки, неуловимые образы… Голова заболела, и я опустилась за парту, пытаясь собрать воедино кусочки пазла. Он складывался… и складывался в правильном порядке.

– Ты – хранительница душ, – пробормотала я и подняла на мать глаза. – Тебе тысячи и тысячи лет…

– Да, дитя моё, – несколько самодовольно улыбнулась женщина и наконец подошла ко мне, подхватив меня за подбородок. – И ты первая за много тысяч лет, кто унаследовал мой дар.

– Твой дар?..

– Забирать энергию из тела и преобразовывать её в энергию души, – кивнула мама. – Это так прекрасно… дарить вечность, Купава! Ликование природы во всей красе. Мы делаем этот мир лучше – избавляем её от боли, пропускаем через наши добрые, чуткие сердца, чтобы обезопасить прекрасных, отвергнутых, опустошённых девушек, подарить им второй шанс. Это великое дело. Ты тоже так сможешь, хотя ты ещё не вошла в силу, для этого тебе нужно пройти инициацию. Я почувствовала тебя, когда ты взглянула на душу того крылатого зверя… курицы, а мое кольцо тебя защитило. Тогда я всё осознала. Идём со мной, и я тебе покажу.

Как же она не понимает, что то, как она сильно ранит моё сердце, сделает из меня скорее нимфу, чем свою преемницу.

– Я стану такой же, как ты?

– Частью природы, – кивнула женщина со слабой улыбкой и протянула руку. – Это не страшно, наоборот… одухотворяюще. Ты наполнишься любовью – любовью ко всему живому.

Она и любовь словно стоят на разных берегах.

– А если я откажусь? – спросила, отведя взгляд к открытому окну, через которое было видно всё ещё зеленеющее дерево.

Во взгляде матери сверкнула сталь. Она выпустила мой подбородок и отшатнулась, нависнув сверху грозовой тучей.

– Я не узнаю тебя, Купава. Ты ведь готова была пожертвовать всем ради спасения мира… ты послужишь великой цели, станешь хранительницей душ, как я. Неужели ты не понимаешь?

Перед глазами встало лицо Максимилиана, а затем вспомнились его руки в моменты, когда он обнимал меня, его глаза, наполненные таинственным огнём, и чувственные губы, которые умели так целовать, что земля уходила из-под ног.

Как я могу его бросить? Как я могу отказаться от той счастливой жизни, что ждёт нас в будущем?

– Я всего лишь хотела защитить фейри… как когда-то ты.

Я вспомнила слова бабушки. Мама занималась этим вместе с отцом. Её глаза блеснули сталью.

– Это бесполезно. Они – не из нашего мира, – увидев, что я не удивилась этому, она хмыкнула. – Ты уже знаешь? Прекрасно, одной проблемой меньше. Я говорила твоему отцу, что они должны уйти, но он отказывался меня слушать, искал, искал… и этим окончательно уничтожил чувства, что горели во мне. Я устала с ним нянчиться!

Нянчиться… конечно, какой-то мужчина тридцати лет для неё, тысячелетней, ребёнок. Но проблема в том, что тринадцать лет назад она оставила не только мужа.

– И это был повод бросить дочь?

– Я не бросала. Я оставила тебя на воспитание тем, кому ты больше принадлежала – людям.

– Но сейчас говоришь мне, что я – тоже хранительница и просишь перейти на твою сторону?

– Ты не полностью хранительница, но сила в тебе есть и немалая… Я столько раз пыталась завести ребёнка от земных мужчин и каждый раз не выходило – они были полностью людьми…

Надо же, да я ещё была и не единственной.

– Как и я. Ты во мне тоже ничего не разглядела, и потому бросила.

– Но я рада, что ошиблась, – спокойно ответила она, словно речь шла не о её дочери, а о каком-то… питомце. – Купава, я искренне любила твоего отца – он чудесен, без любви хранительница не может зачать. Но эта земная жизнь… она не для меня, понимаешь? Я люблю всё живое, а не только кого-то конкретного.

– Да что ты говоришь! – едко протянула я и ударила кулаком по столу. – Полагаю, я должна проникнуться этой речью?

– Должна, – уверенно и жёстко заявила мама. – Главное доказательство того, что хранительницами могут стать лишь те, в чьём сердце любовь, это твоя сила. Ты была пустой… до того, как начала влюбляться. Твоя сила хранительницы начала раскрываться с недавнего времени и становиться сильнее под действием чувств и эмоций… такое бывает с нами. Со мной, с тобой. Когда я встретила твоего отца, то стала сильнее, ведь опрометчиво влюбилась.

Опрометчиво… я никогда бы не назвала свою любовь к Максимилиану опрометчивой. Это самое прекрасное, что могло со мной случиться.

– Где ты и где чувства и эмоции? – спросила я устало. Мы с ней словно разговаривали на разных языках. – Ты стоишь передо мной и не разу даже не извинилась, ты требуешь последовать твоему пути. Тебе плевать, что я испытывала… плевать на меня. Почему мне не должно быть всё равно?

Кажется, я оскорбила саму хранительницу душ. Чревато? Возможно. Но она должна понять свою ошибку.

– Ты не задумывалась, почему тебя всегда так заботила судьба малого народца? – внезапно едко спросила мать и, упёршись ладонями в стол, наклонилась ко мне. – Ты всегда больше ценила магических существ, чем людей. Мы с тобой не так уж отличаемся. Идём со мной. Я помогу тебе раскрыть потенциал, перейти на новую ступень развития.

Я покачала головой. Она будто отказывалась меня слышать. Я хотела говорить со своей мамой, а она – с частью той силы, что подарила мне при зачатии.

И я уже устала.

– Ты за этим пришла в академию?

– Не только.

– Значит, ты пришла из-за тьмы?

– Мне нужно защитить мой народ, Купава, а для этого мне нужна ты. Ты – моя наследница, в тебе течёт сильная кровь, поэтому ты поможешь мне удержать защитный контур, чтобы ни одна нимфа не пострадала. Сила в тебе проснулась весьма вовремя.

Пожалуй, на этом всё. Я не добьюсь от неё того, что отчаянно желаю услышать. К тому же времени прошло немало, скоро закончится занятие у магистра Фаэрона, значит, ребята пойдут в столовую. Я ещё успею их догнать.

И забыть об этом разговоре, вернувшись в русло привычно беззаботной студенческой жизни.

– Понятно, – вздохнула я и поднялась на ноги. – Тогда вы пришли не по адресу. Можете уходить.

– Я рассчитывала на согласие, но допускала вероятность отрицательного ответа, – хмыкнула женщина, – поэтому и устроилась преподавательницей, чтобы у меня было время тебя переубедить. Его не так много до прихода тьмы, но есть.

– Это ваше право.

Я поднялась и направилась к выходу. Собиралась попросить хранительницу разрушить защиту на двери, но не успела – она просто слетела. И защита, и дверь – последняя просто сгорела в пламени. И за ней обнаружился Максимилиан Раманский, весьма и весьма злой.

– Макс…

– Ты в порядке? – спросил король, быстро преодолев разделяющее нас расстояние и накрыв мои плечи ладонями, бегло осматривая.

– Да, – коротко кивнула и посмотрела в сторону. – Был неприятный разговор… с матерью.

Макс проследил за моим взглядом и… его взор наполнился не только удивлением, но и досадой, разочарованием. В том, что они знакомы, не оставалось сомнений.

– Вы… – пробормотал он, – не ожидал вас здесь увидеть.

Максимилиан Раманский

Октавиус связался со мной быстро – сообщил, в каком состоянии находится Купава, заодно намекнул, кем могла быть вызвана такая перемена в её настроении – новой преподавательницей. Обычно принцесса Бриоля сдержанная, но если она позволила себе выплеснуть эмоции в кабинете ректора, – дело дрянь.

Полнейшая.

Я прервал совещание и поспешил в академию. Если бы я мог использовать крылья в городе, то прибыл бы намного быстрее, но вынужден был добираться на Мгле. В академии я сразу же