Не драконьте короля! Книга 3 - Наталья Ринатовна Мамлеева

И та, кого я увидел, совершенно мне не понравилась.

– Ты её знаешь? – спросила Купава, и я сильнее сжал её плечи.

Почему из всех могущественных существ этого мира её матерью оказалась именно хранительница душ?

– Знает, – с усмешкой произнесла она. – Я помогла стабилизировать его душу в теле, чтобы у Кайна, шамана из Малоземья, была возможность вылечить тело. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – И ты теперь мой должник, Максимилиан Раманский.

– Это правда? – тихо уточнила Купава, и я просто кивнул.

Я не мог поверить, что спустя столько времени она вновь явилась, чтобы потребовать то, от чего много лет назад отказалась. Я опустил взгляд на принцессу и улыбнулся ей.

– Дашь мне немного времени поговорить с ней? Сходи на обед, я найду тебя позже.

– Макс, – принцесса сжала лацканы сюртука, – даже не думай вестись на её уловки. Она хуже деревяшки! Даже дракс будет эмоциональнее.

Я коротко рассмеялся, погладив невесту по щеке. Мою невесту. И плевать, что на этот счёт думают два аверосских принца. Она моя. Была и будет.

– Главное, что ты весьма эмоциональна, – подмигнул я и, наклонившись, скользнул по её губам в коротком поцелуе.

Хотелось большего, невыносимого большего, но я ещё помнил о браслете и о том, какую боль он причиняет Купаве. Пока и этого достаточно. У нас ещё будет вместе вся жизнь, успеем наверстать.

Купава на мгновение вспыхнула, смутилась и, отстранившись, убежала. Лишь в дверях на миг остановилась, сжала кулаки, просканировала мать грозным взглядом и уже вышла, как полагается принцессе – медленно и с гордо поднятой головой.

Дверь не вернёшь, но я поставил экранирующий купол, накрыв нас с хранительницей.

– Вы ведь пришли сюда не потребовать с меня долг? – спросил с ленцой. – Тогда бы явились во дворец, а не в академию… вам нужна дочь спустя столько лет? Что изменилось?

– Ты всегда был слишком умным мальчишкой, дракон.

– Ближе к делу, хранительница, – поторопил я. – Это у вас в запасе ещё сотни лет, а у меня лишь десятки. Не хочется тратить драгоценные минуты на ту, что не оценит этой жертвы.

Бессмертная повела плечами и всё-таки ответила:

– Купава влюбилась. В тебя, как я полагаю.

– Верно полагаете. Но это всё ещё не приближает меня к причине, по которой вы здесь оказались. Или же вы хотите разлучить меня с вашей дочерью? Есть объективная причина для такой внезапно проснувшейся материнской заботы?

– В некотором роде, – нахмурилась она. – Дело в том, что силу хранительницы как пробуждают, так и усиливают чувства. В Купаве проснулась сила, которую я раньше не заметила.

Этого следовало ожидать, ещё в тот момент, когда Купава назвала её матерью. Я не особо удивился наличию у Купавы силы, даже то, что она обрела её благодаря нашей связи тоже никак не тронуло, а вот другое… меня поразили чёрствость и сухость, источаемые той, что однажды проявила ко мне милосердие.

– Вы хотите сказать, что бросили дочь, потому что посчитали её… обычной? Не достойной вас?

– Она не первая и она не последняя, – передёрнула плечами хранительница. – Как ты сам заметил, людские жизни столь коротки. Не то что бессмертные души.

А я ещё смел на свою мать жаловаться! Да она святая по сравнению с той, которая досталась Купаве.

– Но способности Купавы не раскроются без инициации. Я пришла, чтобы уговорить дочь последовать моему пути. Она отказывается… из-за тебя, полагаю. Ты тот, кто пробудил в ней природу хранительницы, и одновременно тот, из-за кого она не хочет принимать свою силу.

Разговор стал скучен. Я уже услышал всё, что требовалось, и теперь единственное, чего хотелось – уйти. Хранительница… я больше не считал её благодетельницей, она отдалилась от меня настолько, насколько это было возможно. Её жестокость поражала.

– Если Купава не хочет, это её выбор.

– Её… – прошелестел ответ. – Но мы с тобой можем её подтолкнуть к правильному.

К правильному? Столько столетий живёт, а такая наивность. Я развернулся, бросив:

– Я не собираюсь в этом участвовать.

– Стой! Помимо того, что ты мне обязан, я могу предложить тебе ещё один дар… взамен на то, что ты оставишь мою дочь. – Я застыл. Не то чтобы я собирался соглашаться на её условия, просто мне вдруг стало любопытно. Я полуобернулся к женщине и приподнял бровь. – Ты ведь хочешь спасти драконов? Я знаю, как тебе помочь.

– Подробнее? – раздражённо уточнил я.

– Глория сказала, что ты ищешь в последнее время в библиотеке – об артефакте эльфов. Купол безмолвия. Я догадываюсь о твоих планах и смогу помочь. Моя сила пронизывает всё живое, я установлю опорные точки для артефакта, когда ты его получишь, и стабилизирую их. Однако одна я не справлюсь, а вот с полноправной наследницей…

– И для этого вы просите отказаться от Купавы? Нет, – я растянул губы в подобии улыбки, – я справлюсь без вашей помощи.

Вот теперь я увидел истинное лицо хранительницы – злое, ожесточённое, надменное.

– Ты не собираешься возвращать долг?!

– Собираюсь, – кивнул я серьёзно, – но выберу для этого другой путь. Я не обещал вам ничего конкретного, а то, что вы просите, не в моих силах – я не властен над чужой волей.

– Она ведь из-за тебя не хочет уходить со мной!

– Из-за меня? – мои зрачки вытянулись. – Или из-за вашей чёрствости? Вы впервые увидели дочь, а вместо того чтобы сказать, как скучали и любили её, сразу перешли к делу? Нетрудно догадаться по реакции Купавы. Вы хранительница… но не для людей, а для бестелесных духов. Вы не мать, если не догадываетесь: она не хочет идти за вами не из-за меня, а из-за себя. Купава своевольна, а вы слишком плохо её знаете.

– Моя дочь станет моей наследницей! – прогрохотал вслед срывающийся на истерику голос. – Вам не быть вместе!

Вновь остановился. Бросил уже не оборачиваясь:

– Я не откажусь от Купавы.

– Откажешься. Ты обязан мне жизнью, Владыка. Ты забыл своё обещание вернуть мне долг?!

– Не забыл, – ответил тихо и вышел из оранжереи.

Долг… этот груз я несу уже десять лет, я долго готовился к этому дню. У меня есть, что предложить хранительнице.

Глава 8

Я ждала Максимилиана в холле, прохаживаясь туда-сюда. Я то сжимала кулаки, то разжимала и никак не могла понять, какие именно чувства меня одолевают? За последние полгода столько всего случилось, я смогла эмоционально повзрослеть, оставила за плечами ту нерешительную девочку, которая впервые столкнулась с влюблённостью, но теперь… я словно возвращаюсь не на полгода назад, а намного, намного раньше.

К совсем крохе, которую бросила мать. Вновь и вновь переживаю травму, чувствуя себя не просто брошенной тогда, а брошенной сейчас. Мне хотелось верить в красивую сказку о маме, со её мечтами и стремлениями, которая не выдержала груза ответственности и ушла. Но реальность… реальность оказалась намного больнее.

Кто мы с папой в её бесконечной жизни? Случайные обрывки воспоминаний, мимолётный роман, один вечер прекрасного солнечного лета, весёлый праздник, который остался во вчерашнем дне. Она сказала, что любила папу, но так буднично, будто любовь для неё – развлечение, а не ответственность.

Да, мы ответственны за свои чувства. Мы имеем право разлюбить, но всё равно должны нести ответственность за те обещания перед любимым когда-то человеком. И особенно если в этой любви рождаются дети.

– Почему я себя жалею? – прошептала я и вдруг разжала кулаки. – Разве жалость всё – чего я достойна?

Я вдруг поняла одну простую вещь: мне повезло. Мне повезло потерять маму в раннем детстве, повезло быть изолированной от её бездушного внимания. Я жила в любви и заботе. Отец научил меня не только принимать любовь, но и отдавать. Бабушка всегда была рядом, уйдя на земли гномов лишь тогда, когда поняла – я выросла.

Моей судьбе и жизни можно позавидовать. В ней были люди, кто искренне заботился обо мне и не потому, что обязаны, а потому что любили. Это самый большой дар, который могла мне преподнести мама.