Герцогиня в ссылке - Юлия Нова

Так я и узнала у своей служанки, что среди простолюдин попадались одарённые дети. Искра однажды просто зажигалась в них. И в ком она проявится, заранее узнать было невозможно. Магов в предках же не было. Вот такие одарённые и шли в основном на подобное обучение, помощниками квалифицированного специалиста, как перевела я для себя.

Но даже помощником артефактора работа была опасной. Если не контролировать силы, можно было потерять свою силу. Нара пересказывала мои же слова тихо, я даже прониклась:

— А пока такие вот новички ещё не умеют силу свою хорошо контролировать, подрабатывать у тех же владельцев магических лавок строго запрещено. Одарённые просто сливают свою силу в артефакт. Такую молодую, как у нас, кто силу первым в роду получил, ну, или второе поколение, берут только в простые, недорогие артефакты, вон, как эти, что здесь для воды и нагрева, для освещения. Но там и от самого камня ещё зависит. Здесь, на корабле, обычные поделочные камни. Они дешёвые, и много силы в себе не несут. И держат вроде несколько месяцев только. В общем, это читать надо. Там, в ваших книгах, чего только не написано. В тех, что вы с караваном отправили.

Я расстроилась, но всё же нашла в книге, что захватила небольшой раздел по артефакторике. И даже прочла всё, что было, с каждым днём всё больше понимая, что я реально оказалась в самом настоящем волшебном мире.

Мне бы ещё драконов вблизи увидеть. А лучше прикоснуться. А ведь в Крепости целый драконий отряд, и не один. Стоило наладить нормальное общение с капитаном, что там служит. И напроситься у него познакомиться с этими сказочными созданиями.

Всю неделю, что мы плыли, время скучать у меня не было. Уж заняться мне было чем всегда. Во-первых, я три раза в день садилась на коврик, что нашла мне Нара, и медитировала, и там же делала специальные упражнения, которые выбирала для себя. То одни, то другие.

Во-вторых, я читала книги по основам магии, узнавала мир, да ещё пыталась вызнать у Нары то, что ей рассказывала Полианна в своё время. Нара была хорошей и исполнительной, передавая всё, что помнила.

А вот лейтенант Кирк, что сопровождал меня на прогулки и всё время присутствовал при общении с капитаном, с каждым днём становился всё более хмурым. Я не сразу заметила, что при капитане, да и вообще при чужих он держал маску спокойствия и некого равнодушия. Но по утрам, когда заходил к моей каюте, нет-нет, но проскальзывало на лице у него.

А ещё я иногда, редко, но всё же самим нутром чуяло его всё возраставшее беспокойство. И на шестой день не выдержала, спросила, когда мы гуляли на палубе и стояли, смотря на море, что окружало корабль.

На мой вопрос лейтенант осторожно посмотрел вокруг и тихо ответил:

— Не знаю, леди Стил. Вроде всё в порядке. Но… Капитан, да и команда этого корабля. Что-то не то. Вот нутром чую. А что, выразить не могу. Но я своих воинов предупредил, они всегда настороже. Но нас слишком мало.

Я уточнила:

— Так, может, это не команда и капитан. Мы не раз ужинали с капитаном Стормом и магом, мастером Робером. Они показались мне вполне приятными. Хотя…

Я задумалась, глядя на лейтенанта.

А тот подхватил:

— Хотя? Вы что-то заметили, леди Стил?

Я ответила, сомневаясь, подбирая слова:

— Да не то, чтобы, но… Вы понимаете, лейтенант, отголосок ваших чувств очень редко, но я ощущаю, и остальных воинов, если они яркие. И лучше чувствую тех, я думаю, в ком сила есть. А вот капитана и мага я совершенно не чувствую. Ни одну эмоцию, никогда, ни разу. Они словно закрылись. Наглухо. Это, наверное, единственное, что меня удивило. Хотя вы же помните, что капитан и мастер Робер буквально вчера устроили, когда мы закончили ужин и он угощал нас своими вкусными напитками. Они так жарко спорили по поводу знаменитого валенского. Искры так и летели. И хоть бы каплю эмоций. Глухо. Я тогда даже удивилась. Но подумала, что на них какие-то артефакты могут быть.

Лейтенант ещё раз аккуратно посмотрел вокруг и добавил:

— Это как раз не удивительно. Они могут себе позволить подобные траты. Я и сам ношу свой, когда это того требует, но не сейчас. Мы занимаемся каждый день, вам практика нужна. Но я умею держать эмоции в узде, да и нечего мне скрывать, честно говоря. Обновлять артефакт дорого, я его редко надеваю. Вот только мы с воинами спим рядом с основной командой. И те держатся слишком наособицу. А ещё я, в силу своего крошечного дара, тоже иногда могу ощущать отголосок ярких чувств или просто опасность, исходящую от конкретного человека. И успел заметить, что и от команды глухо, не чувствую я от них эмоций. А ведь они каждый вечер играют то в карты, то в кости. Отголосок ярких чувств я должен был почувствовать. И ничего. Вот это странно. Думается мне, что артефакты носит вся команда. Что за тайны хранит экипаж, если капитан идёт на подобные траты?

Именно тогда мы договорились, что я тоже буду вести себя осторожно и если что увижу, то сообщу лейтенанту, а с капитаном буду настороже.

И напоследок лейтенант предостерёг меня, вогнав в краску:

— Вы, леди Стил, простите меня, безродного вояку, что про личное говорить буду. Но я уж как могу, забочусь о вас. Поэтому выслушайте и не отмахивайтесь. Капитан слишком уж к вам благоволит. Слишком он обходителен и любезен. Вы на его комплименты и любезности не ведитесь. И не смотрите так. Вы дева юная и можете подпадать под влияние этого ловеласа. А мне вас доставить в крепость нужно такой, как принял. Вы понимаете меня?

Как дитя двадцать первого века, я сразу поняла, к чему лейтенант клонит. Но я уже начала привыкать к новым правилам и своему положению. И даже покраснела, ощущая, что щёки горят. Сама ситуация выбивалась из привычного мира. Я никогда не говорила о подобных вещах с мужчиной сильно старше меня. Это даже меня смутило.

Я просто кивнула, видя, что и сам лейтенант смущён этим разговором. Одно дело разговаривать о подобном в мужском обществе, а другое с юной и родовитой девой.

Так мы и договорились быть внимательными и осторожными, сообщая друг другу, если заметим ещё что-нибудь странное. Меня радовало, что лейтенант оказался верен своему