Трофейная жена генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш

class="p1">— Сейчас я соберусь с силами, — сказала я, чуть наклоняясь вперед, словно намереваясь встать, — найду карты и принесу вам. Тогда вы поймёте, где мы находимся и сколько осталось до границы. Потому что пешком, раненым — такое расстояние пройти невозможно. Вас обязательно заметят, и всё закончится плохо.

Генерал задумался, его лицо было полно сомнений.

— Не надо пока, — наконец произнёс он, — лучше отдохните.

Я улыбнулась с горькой иронией, глядя на него.

— Ну что ж, — произнесла я, — вы теперь — мой гость и пленник. И вам придётся с этим смириться. Тайники — плохая идея. Если дом начнут тщательно осматривать, всё равно найдут — и этот, и все остальные. Так что лучше не рисковать.

На его лице появилась мягкая улыбка. Он слегка покачнулся, и я понимала, что ему не просто трудно стоять. Он был измотан и еще очень слаб.

— Я всегда думал, — тихо сказал он, — что попасть в плен — это самое страшное, что может случиться. Но твой плен… Он прекрасен. Это — лучший плен, который мог со мной случиться.

Я почувствовала, как внутри просыпается раздражение. Он заигрывал, и это мне было неприятно. В его глазах сияла искренность, и я знала, что он не лукавит. Но меня это только злило. Эти слова заставляли меня чувствовать себя обманщицей.

— Перестаньте говорить мне комплименты! — резко прервала я, голос мой прозвучал твердо и холодно. — Вы всего не знаете, и уже делаете выводы. Я не разрешала лезть в мою личную жизнь. Не хочу обсуждать эту тему. Всё. Закрыто. Баста, карапузики!

Генерал вздохнул, чуть смутился, — и попытался объяснить:

— Я просто хотел помочь тебе…

Я вздохнула, сдерживая внутренний гнев и усталость, и произнесла твердо, переходя на “ты”:

— Ты мне ничем не поможешь, - медленно с расстановкой произнесла я.

Внутри зашевелилась искра вызова. “Покажи ему! Пусть увидит!” — шептало что-то внутри, словно подначивая меня.

— Хотите знать правду, почему муж меня бросил? — спросила я, вызовом в голосе, снова переходя на официальное “вы”.. — Тогда смотрите!

Я медленно отвела прядь волос, чтобы показать шрам на щеке, и повернулась к генералу. Взгляд мой был полон вызова, и я дала ему возможность разглядеть причину моего нынешнего состояния.

— И с этим ничего нельзя сделать! — произнесла я, словно поставила точку, закрыв тему раз и навсегда.

Я медленно взбила волосы пальцами, сделав прядь пышнее, снова прикрыв уродство, и произнесла с вызовом:

— Надеюсь, теперь вопросов нет! — и посмотрела прямо в его глаза, в которых отражалась растерянность. Но мой взгляд стал холодным, ледяным — словно клеймо.

Глава 33. Дракон

— А вот и нет, — ответил я, почувствовав внутри нежность, которая вдруг вспыхнула в глубине души. В этот момент у меня возникло желание взять её лицо в руки, заглянуть ей в глаза и сказать, что никакой шрам не способен испортить такую красоту. Что я готов был бы костьми лечь за неё, что никогда бы не бросил её из-за какого-то шрама. Что я бы нашёл способ его исцелить, а если бы не смог — убедил бы её, что она всё так же прекрасна. И каждый раз, с нежностью и любовью, убеждал бы, что прекрасней женщины я не встречал. Любой кто посмел бы сказать ей что-то обидное или осуждающее, был бы убит мною на месте.

— Я всё еще не понимаю вашего мужа, — тихо произнёс я, глядя на неё.

— А что тут понимать? — усмехнулась она, и в её голосе слышалась горечь. Я смотрел на ее лицо, на ее тайну. Этот шрам, прикрытый волосами заставлял сердце биться чаще. — Наш брак с графом Астоном был обычной сделкой. Ему нужна была самая красивая женщина Исмерии. Он хотел, чтобы все восхищались: «Смотрите, какая у меня красавица! Она моя!» Но судьба распорядилась иначе.

— И что же случилось? — спросил я, видя, как она бросает на меня странные взгляды, полные сомнения. Она что? Ожидала другой реакции? Я не вижу ничего безобразного в этом шраме.

Я поймал себя на мысли, что хочу положить руку поверх ее шрама, прижаться к нему губами и шептать, что я никогда в жизни не видел такой красавицы. Что ничто не способно заставить меня думать иначе. И зря она думает, что со шрамом она некрасива. Она все так же прекрасна.

— Я плохо помню, — сказала она, вздыхая. Мне казалось, что сейчас она почти начала доверять мне. И я боялся потерять эту ниточку доверия. — Помню, что очнулась, а надо мной навис белобрысый маг. Он положил руку на мою щёку и что-то шептал. Вспомнила перевернутую карету и много испуганных людей. Они все время что-то кричали. Потом я увидела вторую карету, которую занесло в магазин. Меня доставили домой. Несколько магов колдовали над моим шрамом — и ничего не вышло. Прошел месяц, шрам остался. Потом началась беготня. Меня осматривали самые сильные маги, даже архимагистр — и всё равно ничего. Единственное, что удалось установить, что тот, кто лечил меня, что-то перепутал в заклинании, и шрам теперь нельзя убрать, — вздохнула она. - Эта отметина со мной навсегда. Ну, или надеяться на чудо! Чем, как говорится, магия не шутит?

Я видел, как красавица опустила голову.

— Муж сначала относился ко мне с заботой и пониманием, — продолжила она, усмехнувшись.— но я заметила, что он избегает меня. В его взгляде было что-то брезгливое, словно он купил новую вещь, которая вдруг испортилась. И сейчас ему хочется сделать вот так: “Фу! Уберите ее отсюда! Я привык смотреть на что-то прекрасное! А тут… Фу!”. Как насекомое стряхивают с костюма. Когда стало ясно, что ничего сделать нельзя, он привез меня сюда. Сначала у меня были слуги, потом — их стало меньше. Муж решил, что я могу довольствоваться одной горничной и слугой. Все равно я не выезжаю в свет. И гостей тоже не принимаю. Потом и они ушли. А когда я собиралась взять ещё горничную, муж заявил, что он — банкрот. И денег на слуг нет. Придется учиться все делать самой. И готовить, и стирать и убирать. Но ничего. Научилась! Не облезла.

Я слушал её рассказ, сердце сжалось. Каждое ее слово — это история пережитой боли и несправедливости.

— Почему ты