Дракон, который меня не помнит - Юлия Сергеевна Ханевская

— Тем не менее, — заговорил вдруг магистр Ригз, — ваша племянница уже вступила в свое совершеннолетие и такие решения, как отчисление из академии, не должно приниматься без ее на то согласия.

Дядя обернулся на декана моего факультета и помрачнел еще больше.

— У нас в любом случае на руках подписанный договор партнерства с почтенным домом Эварсов, так что Офелии необходимо подготовиться к предстоящей церемонии…

— Дядя Патрик! — воскликнула я дрогнувшим голосом. — Какой договор⁈ Ты мимо ушей мои слова пропускаешь? Я не согласна ни на какое партнерство!

— А в этом деле, твое согласие и не требуется, — резко ответил он, начиная выходить из себя. — Тебе восемнадцать, еще год все юридические документы подписываются исключительно опекуном.

Декан подошел ближе, снова заговорив:

— Подождите, но ведь для подготовки к ритуалу требуется всего десять дней. Зачем исключать девочку с последнего курса, если можно взять длинные выходные? К тому же, после Зимнего бала и без того будет неделя отдыха.

Дядя пошел красными пятнами, резко осаждая магистра Ригза:

— Кто вам дал право лезть в наши семейные дела? После подготовки сразу последует ритуал, а потом Офелию заберут в дом новой семьи. Уже все спланировано, и без вашего вмешательства! Это образование ей уже совершенно не нужно! Лишние и совершенно бесполезные траты на мои плечи.

— Насколько я знаю, обучение адептки Вернер оплачивается с фонда ее покойного отца, — значительно прохладнее ответил декан.

— Я попросил вас решить вопрос вне моего кабинета, — мрачно напомнил о себе ректор.

— Ничего мы не будем решать, я забираю ее и точка!

— Боюсь, это так не работает, мистер Вернер.

Чем ниже и вкрадчивее говорил магистр Ригз, тем напряжённее становилось в помещении.

После всего услышанного я пребывала в состоянии прострации, толком не соображая, что происходит. Обида на дядю горела в груди, причиняя почти физическую боль, а тот факт, что свидетелями стали два совершенно посторонних человека, буквально втоптало меня в грязь.

Я даже толком не знала, что такое партнерский договор, но судя по выражению лица декана — единственного здесь человека, который на моей стороне, ничего хорошего в этом не было.

— Ладно! — прошипел дядя, подлетая ко мне и хватая за предплечье. — Я вернусь через пять минут!

Он потащил меня к выходу. Я не сопротивлялась, а за спиной стояла гробовая тишина.

Очутившись в коридоре, опекун развернул меня к себе лицом и выдал:

— Значит так, Фел, выбора у тебя нет. Договор подписан. Парень у Эварсов вроде бы не плохой, обижать не станет. К тому же, у вас истинность, значит в постели тебе с ним противно не будет. Да, придется наступить на гордость и смириться с участью содержанки, но это же правящая семья!

Я часто заморгала, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Удивительно, ведь совсем недавно была уверена, что он не поступит со мной подобным образом. Не выдаст за незнакомца без согласия. И ведь это я думала про замужество! А тут на кону роль… кого? Племенной самки?

Мне предлагают стать официальной любовницей.

Содержанкой.

Собственностью Барта Эварса.

Интересно, когда об этом скажут ему самому?

— Что ты несешь, дядя?.. — пробормотала севшим голосом. — Только послушай себя.

— Тебе несказанно повезло, дуреха! — перешел на свистящий шепот он. — Истинным мог бы стать старик или уже глубоко женатый дракон. Вы же с наследником — ровесники. У него уже невеста подобрана, но истинная-то кто? Ты! Он зависим от тебя будет, и эмоционально, и физически. А тебе только и делать, что детей рожать, да в роскоши жить.

Глубоко вздохнув, дабы хоть как-то успокоить бешено бьющееся сердце, я стерла слезы со щек и спросила:

— А тебе какая со всего этого выгода? Почему так рвешься продать меня? Я не согласна, ты понимаешь это?

Он промолчал, не сводя с меня глаз. Таких же холодно-синих, как у моего покойного отца. Затем качнулся вперед, приближаясь почти вплотную и тихо проговорил:

— Ты очень дорого стоишь, Фел.

Слезы щекотали по коже, но я даже не смаргивала их. Я будто опустела изнутри в те несколько секунд, за которые он озвучивал эту мерзкую фразу.

Дядя отстранился, задумчиво посмотрел на меня. Протянул руку и стер большим пальцем влагу со щек. Немного помолчал, будто думая о чем-то своем, а потом добавил:

— И еще кое-что. Если хочешь провести грядущие месяцы в трезвом уме и своей памяти, согласись по-хорошему. Мы живем в магическом мире, Фел. Здесь есть много способов убедить по-плохому.

Это было похоже на одну из тех ситуаций, в которых мое строптивое «я» обычно бунтовало, взрывалось и совершенно не контролировало эмоции. Но слова дяди настолько шокировали и пугали, что сознание просто проваливалось в немую темноту.

Я стояла перед опекуном, смотрела на него, осознавала сказанное и не испытывала ничего, кроме тягучей пустоты в душе.

— Ты поняла? — спросил он все так же угрожающе тихо.

Мне бы замотать головой, оттолкнуть его и умчаться прочь! Без моего присутствия ректор совершенно точно не примет решение об исключении, а пока меня будут искать, найду выход. Барту все расскажу, например! Ведь из-за нашей истинности я попала в такое положение.

Но вместо этого я почему-то молча кивнула, позволила дяде взять меня за руку и потянуть обратно в кабинет.

Я ощущала себя тряпичной куклой. Слабой, безвольной, разбитой и совершенно пустой изнутри.

Ректор с магистром Ригзом зря времени не теряли и очевидно тоже обсудили ситуацию в наше отсутствие. Как только мы вошли, глава академии тут же заговорил:

— У меня есть предложение.

Дядя Патрик самодовольно усмехнулся и сел в кресло рядом с рабочим столом.

— Не утруждайтесь, мистер Тоб, — он откинулся на кожаную спинку и пробарабанил пальцами по мягким подлокотникам. — Офелия умная девочка и все поняла. Для ее будущего нет смысла тратить время попусту, прозябая в стенах сего учреждения. Да, дорогая?

Он устремил на меня остерегающий от неверного ответа взгляд.

Еще один кивок. Будто голова находилась на шарнирах и управлялась кем-то посторонним. Я не поднимала больше глаз на присутствующих, сосредоточившись на коричневых носках балеток. Испытывая нарастающую беззащитность, плотнее запахнула полы халата и крепко сжала ткань между пальцев.

— Мисс Вернер, — вкрадчиво заговорил декан. — Нам