Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций) - Ульяна Муратова

Наверняка лицо у меня теперь опухшее, зато Мелен со мной хотя бы разговаривает как с человеком.

— Повезло, конечно, императору с тёщей. А потом все спрашивают: «Мелч, а почему ты категорически против брака?». Действительно, почему? — хмыкнул он.

— А ты категорически против брака? — удивилась я.

— Разумеется. Считаю это крайне бесполезной и глупой затеей, выхлоп от которой существенно проигрывает всем возникающим проблемам и неудобствам.

— Какие неудобства ты имеешь в виду? — осторожно спросила я, не собираясь отказываться от шанса поговорить на такую тему. — Что тебя кто-то любит и ждёт?

— И это тоже. Вот представь, что у меня была бы жена. Да она с ума бы сошла в Доваре, пока я тут с тобой сиднем сижу в этой клятой башне. И ведь ни весточку передать, ни сообщить, что я жив. Поэтому агенты СИБа и не женятся. Слишком опасная у нас работа с непредсказуемым расписанием командировок дракону в задницу. Но я специально такую и выбрал. Служба хотя бы от налога на безбрачие освобождает и немного развязывает руки.

— И тебе совсем не хочется иметь семью? Преданную жену? Детей?

— У меня есть племянники, родители, братья — огромная семья, если так посмотреть. Если я подохну в какой-нибудь дыре, то будет кому уложить меня в склеп, не сомневайся. Но сам я люблю приходить домой в идеальную тишину и чтобы никто не указывал мне, что делать. Все эти «давай поедем к моей маме в твой единственный выходной» и «давай потратим все твои деньги на ерунду, которая тебе не всралась» — это категорически мимо меня. Кроме того, даже если допустить, что какая-то девушка когда-то понравится мне достаточно сильно… Понимаешь, это как с творожниками. Я их вообще-то люблю, но есть до конца жизни одни лишь творожники три раза в день и даже не смотреть в сторону колбасы, например? Нет, категорическое нет! Я слишком примитивен, чтобы умещаться в концепцию брачных клятв, и поэтому не имею интенций их приносить.

То, что Мелен нарочно сбивал меня с толку, я уже поняла. Все эти «я — сын козопаса», «я слишком примитивен» разбивались о то, как он говорил, смотрел и какие выводы делал. Ни черта он не примитивен…

И что теперь? В некоторых вариантах будущего мы оставались вместе как пара и даже заключали брак, но сейчас он говорил настолько уверенно, что я не представляла, как можно поколебать эту холостяцкую позицию.

Вопреки здравому смыслу, чем явственнее Мелен давал понять, что между нами ничего не будет, тем сильнее мне хотелось взаимности и его тепла. Хотелось так, что отступать я не собиралась, тем более что знала: мы предназначены друг другу, остальные сценарии куда хуже, а в некоторых из них Мелен погибает.

— Знаешь, как-то это…

— Утилитарно? — заботливо подсказал он. — Так и есть. Вот такой я неотёсанный мужлан. А ты принцесса. Это только в сказках принцы женятся на пастушках, а принцессы выходят замуж за козопасов. В реальности так не бывает, именно поэтому в анамнезе у тебя четыре дара, а не один, как у меня. Так сказать, наглядная иллюстрация разницы между элитарным и эгалитарным обществом.

— Какой-то мой прадед женился на девушке без титула, — сказала я, к своему стыду забыв его имя.

— А что ещё он сделал?

— Не помню.

— То есть это было настолько вопиющим актом попрания общественных устоев, что стало единственным, за что его запомнили потомки? — насмешливо спросил Мелен. — Пока не вижу противоречий с тем, что говорю я. Валюх, ты пойми… мы просто не созданы друг для друга. Я могу предложить тебе лишь дружбу. Несколько специфическую, учитывая, что нас практически ничего не связывает, кроме паршивых обстоятельств и общей цели вернуться в Довар. Ответить на твои чувства я не смогу, не такой я человек. Мне это всё не нужно, понимаешь? Я простой, как копьё из палки. Пожрать, поугарать, подурачиться на спор, потрахаться, поспать — вот все мои базовые потребности. Никакие разговоры по душам, близости или, прости меня задница Танаты, свидания под луной мне не нужны. Вся эта романтика кажется мне… какой бы эвфемизм подобрать… ненужной сентименталистикой. Отец поможет тебе выбрать породистого парня из твоего круга. Будешь с ним ходить по балам и светским раутам в красивых нарядах, обсуждать какие-нибудь сонеты и спектакли. А я, если повезёт, буду в этот момент лазить по каким-нибудь коллекторам и ловить в них какого-нибудь засранца-чужемирца. И это правильно и естественно. Станешь постарше — поймёшь сама. Мы — не пара.

— То есть ты позволяешь обществу решать, кто для тебя пара? — с вызовом спросила я.

— Нет. Мне просто не нужна пара. Никакая, даже такая замечательная и идеальная, как ты.

— Почему тогда ты здесь? — приподнялась я на локте и напряжённо посмотрела ему в глаза. — Почему я видела сотни вариантов будущего, и почти в каждом из них появлялся ты? Знаешь сколько? Пять лет, Мелен! Пять лет, а не пять раз! Предложи другое логичное объяснение тому, что наши судьбы связаны.

— Валюха, не нагнетай, — отмахнулся он. — Моя судьба также с Десаром Блайнером и Эрером Прейзером связана — вечно их рожи мне лунный свет загораживают. Это ж не повод на них жениться или тем более их любить. Можно в их компании подраться или надраться, в зависимости от лингвистических предпочтений. Но любить их? Увольте! В конце концов, дружба гораздо ценнее. Дружить можно тактическими группами до пяти человек и даже с теми, у кого сиськи обвисли или их нет вовсе. С любовью так ещё поди извернись, — улыбнулся он, переводя всё в шутку.

— Значит, по-твоему, в любви главное сиськи?

— Не сами сиськи, а их размер, — насмешливо ответил он, а потом добавил совершенно серьёзно: — Нет, это я, конечно, шучу. Задница тоже важна. Чем она больше, тем лучше.

— Похабник, — фыркнула я.

— Да! Вот о том и речь! — обрадовался он. — Ну наконец-то ты поняла, Валюха! Вот теперь мы заживём! Я расскажу тебе все свои любимые шутки про дерьмо, а ты посмотришь на вещи трезво и поймёшь, что от такого экземпляра, как я, приличной