Мышеловка для троих - Виктория Серебрянская

От усилий у меня на висках, как всегда, выступил пот. Я неловко махнула рукой в попытке избавиться от мешающей влаги, молча жалея Рика, по чьим плечам я сейчас топталась. И ровно в этот момент среди листвы напротив меня зажегся злобный красный глазок оптического прицела. Я застыла с поднятой рукой. Прямо мне в лицо смотрело дуло штурмового бластера.

Время, казалось, застыло. Ощущая, как по одеревеневшей спине вниз скользит капелька холодного пота, я смотрела прямо в прицел. Мысли из головы будто выдуло, и она стала пустой и звонкой. Как Кубышка.

Так меня называли в школе все. Даже преподаватели. После того, как стало понятно, что супер специалистом мне не стать никогда. Тогда я тешила себя мыслью, что раз меня не выгнали, значит, я чего-то да стою. Но сейчас с беспощадной ясностью стало понятно — ни фига я не стою! Как была Кубышкой, так ею и осталась. Разве что фигуру привела в относительный порядок, а так — дура дурой. Даже не заметила, что за нами по следу идут.

— Линси! — Нетерпеливый возглас Тая вспорол странную тишину, спеленавшую мое тело ужасом. — Ну что там? Ты чего застыла?

— Не знаешь, как работать с силовыми линиями — не торопи ее. — Спокойно вмешался Рик. — Лично мне не хочется, чтобы Линси получила отдачу, и мы вместе с ней улетели куда-то в кусты.

— А я б не отказался! — неприлично хохотнул лохматый гад.

Рик хмыкнул:

— В кустах сексом занимаются только озабоченные подростки. Вроде тебя. А я имел ввиду, что кубарем отлетев в сторону на незнакомой местности, можно, как минимум, покалечиться. Как максимум — свернуть шею. И никакая кнопка скорой помощи в таком случае не поможет.

Тай озадаченно притих после такой отповеди. А ко мне вернулась способность рассуждать связно. К тому же, ровно в этот момент очень удачно налетевший порыв ветра аккуратно отогнул скрывающую бластер ветку и на несколько секунд стала видна рука, расслабленно лежащая поверх приклада. Не на кнопке! Не напряжена! А просто лежит поверх! Как будто предупреждает.

И тут до меня дошло. Никто не собирался в меня стрелять! Это просто обещанный на экзамене куратор! Тот, кто должен отчитаться о ходе выполнения операции и подтвердить или опровергнуть квалификацию.

От облегчения задрожали руки и ноги. И я едва сумела удержать равновесие. Страх внезапной смерти оказался слишком острым и слишком унизительным. Так что, обнаружив, что это всего лишь пригляд, я вдруг резко захотела в туалет и едва успела сжать, напрячь нужные мышцы. А ведь я по-прежнему стояла на плечах у Рика!

Осознание возможного конфуза пробудило здоровую злость и окончательно прочистило мне мозги. Сощурившись, я с утроенной энергией вгляделась в авоську. И — о чудо! Вдруг совершенно ясно, будто линии нарисовали карандашом или подсветили дымом, увидела все силовое поле. А главное — узел, удерживающий всю конструкцию.

Дальше было уже дело техники: распустить узел, подхватить контейнер и передать его Таю. А потом уже спуститься вниз, опираясь на руку все того же лохматого парня. Только коснувшись стопами земли, я вдруг осознала, что пережила чудовищное напряжение. Ноги подломились. И, если бы не темноглазый предупредительный Рик, я бы, наверное, просто упала там же, где и стояла.

Рик поддержал и обеспокоено заглянул мне в лицо. Пришлось выдавить из себя жалкую и дрожащую улыбку:

— Переволновалась. Извини, я сейчас.

Рик без слов отпустил меня. Только согласно кивнул и двинулся к Таю, уже потрошащему добытый контейнер. А я быстро нырнула под переплетенные лианами ветки и скрылась от глаз парней за зеленой стеной.

Сложно сказать, сколько я так брела, не разбирая дороги. С моей стороны это был весьма опрометчивый поступок. Но мне нужно было подумать. Крепко подумать. И решить наконец, что я от этой жизни хочу и как быть мне дальше. Реальность и легенда расслоились, перепутались между собой, и я уже почти не разбирала, где ложь, а где правда. Четко ясно было только одно: мои амбиции завели меня куда-то не туда. И теперь нужно было думать, как из всего этого выпутаться без потерь. Вспомнились задушевные, по-матерински теплые слова начальницы школы: «…ты пойми, дело тут даже не в деньгах, мы не можем оставить в беде наших сестер! Им нужно помочь. Чисто по-женски. Вернуть, восстановить справедливость! Они должны вспомнить или понять заново, что женщина — это не сосуд для удовлетворения похоти и не инкубатор для воспроизведения им подобных! У женщин тоже есть права. И в первую очередь — самим выбирать для себя жизненный путь, самим устраивать свою судьбу. А не покорно следовать туда, куда их ведут мужчины. Указал на какого-то самца, и выбора нет! Нужно ложиться под него тогда, когда он этого хочет, рожать от него, вести его дом. И покорно ждать, когда господин соизволит наконец снизойти до своей супруги…»

Тогда, после ознакомления с нарезкой политических событий на Иттее, мне эти слова казались правильными и справедливыми. А теперь, пообщавшись с Таем, я уже так не думаю. Более того, я начинаю думать, что меня использовали втемную. Как последнюю дуру. Вот до чего могут довести амбиции…

Опять, против воли и разума, накатила тоска по Харди. Ну почему?! Почему так все получилось? Почему я не вышла за него замуж? Сейчас бы не сидела в какой-то грязной яме и не размазывала сопли по лицу. Была бы миссис Харди… «Он тоже морочил тебе голову», услужливо подсказал внутренний голос. И я поморщилась. Про Харди тоже пора забывать. Замуж за него мне теперь точно не светит. Даже если и позовет. Если обманул и предал один раз, то что помешает ему поступить со мной так же, как со своей нынешней женой?

Я действительно, по-настоящему любила Харди. Он ворвался в мою скучную и размеренную жизнь подобно яркой комете и мгновенно расцветил ее разными красками. Умный, блестящий, амбициозный. Таких я ранее не встречала. Харди был лучшим в колледже и легко завоевывал дружбу и внимание. Я понимала, что ему я не ровня, не чета, а потому любила беззаветно, но на расстоянии, не делая даже попытки приблизиться. Как идола, как кумира, как недосягаемую звезду. И так бы это чувство и сгинуло в безвестность, если бы Харди не вернулся