Поглощённый тобой - Ирина (Ирэна) Владимировна Стефанова

— И что им всем от нас надо?! Они же должны понимать, что мы хотим побыть одни, — ворчал мужчина, переворачиваясь на спину.

— Наверное, хотят продолжать праздновать, — предположила Сара.

— Могу и без нас попраздновать. Иди ко мне, — притяну он к себе Сару. — Мы заслуживаем, немного поспать.

— Угу, — устроившись поудобнее в его объятиях, согласилась она с ним.

Глава 10

Прошло два месяца.

— Александрос? — позвала его девушка.

— Что, дорогая? — отозвался мужчина, читая газету.

— Когда возвращаются Никос с Ренате? — наливая сок, спросила Сара. Было так здорово сидеть на террасе с любимым мужем, просто так сидеть, и осознавать, что он здесь, с тобой.

Александрос отложил газету. Он заметил, что Сара все чаще и чаще спрашивала о возвращении их друзей, и это немного его раздражало. Его раздражало то, что она больше интересуется ими, а не им. А может ему просто казалось, что все именно так? Он не хотел делить ее ни с кем.

— На днях, — после продолжительной паузы ответил Александрос.

— Хм... Ясно, — она посмотрела на распустившиеся розы в саду.

Заметив ее недовольство, Александрос спросил:

— Что-то не так?

Она молчала.

— Тебе не нравится, что я говорю о них? — напрямую спросила Сара.

— Я этого не говорил, — напряжение в нем стало расти.

— Ты до сих пор думаешь, что они не созданы друг для друга?

— К чему эти вопросы, Сара?

— Ты все еще любишь ее, Ренате? — не осмелившись посмотреть ему в глаза, спросила девушка. Тот факт, что он признался в своей любви к Ренате в тот вечер, когда они попали в аварию, волновал Сару.

— Ты же знаешь ответ, зачем спрашиваешь?!

— Значит, да, — с грустью произнесла девушка. — А я... что значу для тебя, Александрос?

— Ты?

Действительно, что она для него значит? Он и раньше задумывался об этом, и никогда не мог сформулировать ответ. Он знал лишь то, что она ему нужна, как воздух.

— Ты мой воздух. Сама мысль о том, что мне нужно тебя с кем-то делить, убивает меня.

Девушка уставилась на него, не ожидав такого ответа.

— То есть, я для тебя как собственность?

— Звучит грубо. Ты моя, и только моя, — погладив нежно ее руку, отозвался он.

— Понятно, — пробурчала она себе под нос.

Объездив полмира, или большую его часть, Никос и Ренате отдыхали последние деньки в Берлине, в родном городе Ренате.

— Знаешь, — прогуливаясь по Aleksandrstr., начал Никос, — может быть тебе оставить работу!

— Я думала об этом.

— И что ты решила?

— Не знаю, Никос, не знаю, — покачала головой Ренате.

В следующий момент Никоса кто-то позвал, он повернулся на голос. Послышался грохот выстрела. Единственное, что видела Ренате, так это то, как Никос закрывает ее собой, а потом падает на асфальт. Рвущийся наружу крик застрял в горле. Ступор перешел в панику. Ренате кинулась к лежащему на боку Никосу. Его рубашка на левом плече окрасилась в багровый цвет, он судорожно хватал воздух.

— Ты не ранена?

— Нет, — сквозь слезы, прошептала Ренате. — Не шевелись. Сейчас скорая приедет. Тише-тише.

— Ренате, я... я люблю тебя. Ты единственная женщина, которую я любил. Как жаль, что все так обернулось.

— Перестань! Береги силы. Все будет хорошо. Ты не посмеешь меня оставить, я тебе этого не прощу. Никос?

Его глаза стали постепенно закрываться.

— Никос? Слушай меня! Не закрывая глаза. Я люблю тебя, слышишь?

— Спасибо! — и он потерял сознание.

Вскоре подъехала скорая помощь.

Тишу, царившую в доме, нарушил телефонный звонок. Сара поспешила к телефону. У них с Александросом вошло в привычку отпускать прислугу на выходные, а порой и среди недели.

— Алло! Дом семьи Карандонис, — произнесла Сара.

— Сара? Это Аглая.

— Ах, здравствуй тетушка. Давно мы не разговаривали. Как у тебя дела?

— Сара, Петрос умер.

Девушку как громом поразило. Она его не любила, даже ненавидела, но не желала смерти. Но испытала какое-то облегчение.

— Завтра похороны. Ты его наследница, — понимая, что девушка пребывает в шоковом состоянии, пояснила Аглая. — Ты приедешь? Знаю, у вас были не самые лучшие отношения, но все-таки он тебя растил.

— Приеду.

— Завра в двенадцать прощание.

— Поняла.

— Пока.

Сара ничего не ответила.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Александрос.

— Отчим умер. Завтра похороны. Я должна поехать.

— Ничего ты не должна. После всего, что он сделал, ты еще собираешься на похороны! Что за бред, Сара?

— Но он растил меня.

— Это не обсуждается, — он злился.

— Я должна. Я его наследница.

— Не хочу ничего слышать, — бушевал мужчина.

— Пожалуйста, Александрос, пойми меня, — подойдя к нему, она обняла его. — Пожалуйста.

— Хорошо, — он таял, когда она так делала. — Только не жди, что я поеду.

— Я понимаю.

Раздался очередной звонок.

— Может, это Аглая? — протягивая руку к телефону, сказала Сара, но ее опередил Александрос.

— Алло?

На другом конце провода плакала женщина.

— Алло? Кто это?

— Приезжайте, пожалуйста.

— Ренате? Что случилось? Почему ты плачешь?

— Он не выкарабкается. Мне страшно, Алекс. Приезжайте.

— Что случилось? — переходя на крик, спрашивал мужчина.

— Я жду, — и Ренате положила трубку.

— Что такое?

— Не знаю. Они сейчас должны быть в Берлине. Нужно ехать.

— Да. Но, как же похороны Петроса?

— Сделаем так, ты завтра едешь на похороны, а я лечу в Берлин, — у него было плохое предчувствие.

— Но...

— Я тебе позвоню. И если будет нужно, то ты прилетишь.

— Хорошо.

Утро следующего дня выдалось пасмурным. Моросил дождь.

По желанию Петроса, его кремировали. Прощание было недолгим. Нотариус зачитал завещание, в котором говорилось, что наследство было разделено пополам. Одна половина Аглаи, другая — Саре.

— Что будем делать дальше? — спросила женщину Сара.

— Жить. Это твой дом. Когда станет грустно и одиноко, когда не куда будет пойти, знай — двери этого дома открыты для тебя всегда.

— Спасибо.

— Сейчас поедешь в аэропорт?

— Да. Что-то случилось у Ренате и Никоса, и у меня плохое предчувствие.

— Знаешь, ты неважно выглядишь, бледная. Может, тебе стоит отдохнуть немного?

— Нет, все в порядке... Извини, меня тошнит, — Сара побежала