Звездокрыл - Маргарита Блинова

псов. Медный, у которого по логике только что закончились практические занятия с группой ядожалов, спешно регулировал и застегивал на груди пряжки перевязи для меча, торчавшего из-за левого плеча.

Вид у обоих мужчин был взвинченный и мрачный, что вкупе со странным нарядом демона и его спокойствием рождало в голове кучу вопросов.

– Хет-Танаш, все готово! – крикнул декан отделения ядожалов.

– Да, Максимус. Одну минуту, – отозвался преподаватель магмеха, поднимаясь с бортика, и уже чуть тише и только мне: – Хотел сказать, что по-прежнему готов принять вас, адептка Нэш, у себя в группе. Не из личных чувств, особого расположения и нашей богатой совместной истории. Вы талантливы и быстро схватываете, адептка. Этот щит прямое тому доказательство.

Он поднял руку и щелкнул пальцами по разделившей нас полупрозрачной сфере. Вот и когда я только успела? Щит воинственно завибрировал, издав грозное «до».

Хет-Танаш всмотрелся в мое лицо, словно ища там ответы на только ему ведомые вопросы, и закончил:

– Мой предмет откроет для тебя хорошие перспективы. Подумай об этом, адептка Нэш. Подумай. Я не тороплю.

Задумчиво покусывая нижнюю губу, я следила за тем, как демон удаляется. Все последние семь лет жизни я волоком тащила за собой неподъемный груз воспоминаний о нас с Хет-Танашем. Успешно игнорировала письма и попытки наладить связь, отказывалась принимать все доводы о важности избранной для демонов.

Как бы я хотела с корнем вырвать все воспоминания о случившемся и больше не плакать. Но, наверное, каждый тесно связан со своим прошлым, а в нем случалось… всякое.

Я уже готова была грустно вздохнуть, развернуться и печально поплестись в учебный корпус, когда демон притормозил и чуть повернул голову.

– Да, и еще… Риана, прогуляй следующую пару.

Я встрепенулась и нахмурилась.

Это еще с чего вдруг за совет такой?

Проводила демона ошарашенным взглядом и полезла за листочком с новым расписанием занятий. Следующей парой стояли «Мнемонические техники». Название предмета не вызывало никаких внутренних опасений, фамилия преподавательницы не будоражила чертоги памяти. Ничего такого, чего стоило опасаться настолько, чтобы воспользоваться советом демона и злостно прогулять пару.

Пожав плечами, я сверилась с часами на боевой манжете, ойкнула и побежала в учебный корпус. Пронеслась по коридорам, влетела в аудиторию и немного притормозила, выбирая местечко.

Таких оказалось аж четыре: два за первой партой (ну, это понятно: естественная зона отчуждения), одно под боком у Хезенхау (судя по тому, что Арктанхау в аудитории не наблюдалось, то место держали для него), последнее… А вот последнее было между незнакомым мне адептом и той самой девушкой, что терлась носами с Кристеном в столовой. И, в отличие от Подгорной, эта не демонстрировала никакого желания сближаться.

Решено: привет, первая парта! Заодно и Власте будет куда приземлиться.

Едва я устроилась и придвинула стул, в кабинет вошла преподавательница.

– Добрый день, адепты, – дежурно поздоровалась прекрасная дева, лучезарно улыбаясь всем собравшимся, а я с трудом подавила желание опустить головушку и постучаться ею о парту.

Ой, братик… Ну почему ты не мог выбрать на роль возлюбленной кого-то менее редкого и опасного?!

Лекция восьмая

О злом умысле и пылких скандалах

Преподавательница мнемонических техник поправила черные локоны, покрывающие голову на манер свадебной фаты, и обвела притихших и откровенно растерянных адептов прозрачно-голубыми глазами.

– Меня зовут Юдау Чандарис. И я квезал.

Последнее утверждение могла подтвердить только полная трансформация, но адептам факультета ядожалов хватило россыпи крохотных чешуек нежно-зеленого цвета на висках и надбровных дугах.

Долгое время на территории Триединого союза даже в официальных источниках бытовало заблуждение о том, что в Лесном живут лишь два вида змеелюдов: наги и аспиды. Первые выглядели как люди со змеиными хвостами, вторые – как очень большие кобры с капюшоном из разноцветных перьев.

О квезалах, способных быть людьми и змеями по собственному на то усмотрению, до поры до времени никто и не подозревал. А заявили они о своем существовании только полвека назад. Да не абы как, а мощно, с огоньком и с размахом. Они не стали робко стучать в политические двери, а фактически снесли те с петель.

Змеелюды славились на весь Триединый союз своей изобретательностью по части подлянок. Месть возводили в ранг почти что святого, а врагов любили с одержимостью бабушек, откармливающих приехавшего в гости внука.

Своим недругам змеелюды трудолюбиво слали открытки с сердечными пожеланиями долго подыхать в страшных муках, дарили символические подарки на праздники (ну там, лаковый гробик, место на кладбище, коллекцию пузырьков с быстродействующими ядами), а в день рождения любимого неприятеля закатывали сюрприз-вечеринку в доме жертвы события.

Короче говоря, быть врагом змеелюда считалось делом нервотрепательным. Хуже только быть адептом прекрасной квезалки. Или сестрой ее возлюбленного…

– Мне бы не хотелось плодить неуместную путаницу, поэтому давайте сразу кое-что проясним, – улыбнулась женщина, показательно игнорируя напрягшуюся группу. – Квезалы не используют фамилии. Вместо них ребенок становится хранителем имен своих родителей. Чанда – так звали моего отца, Рис – имя матери. Сами понимаете в таком свете «госпожа Чандарис» звучит немного нелепо, поэтому предлагаю обращаться ко мне или по имени – Юдау, или по социальному статусу – преподаватель. Если кто-то будет использовать уважительное обращение Лесного – локсрей, то я также останусь довольна.

– Прошу прощения, локсрей, – отвлек преподавательницу девичий голосок с задней парты.

Все дружно обернулись и посмотрели на третью представительницу прекрасного пола в нашей группе ядожалов.

Адептка встала из-за парты, и оказалось, что она высокая и поджарая. Сине-желтая форма смотрелась на ней не в пример лучше, чем на мне, а штаны выгодно подчеркивали накачанные ноги и пятую точку. А еще она была загорелой и светленькой, хотя до оттенка северян там было так же далеко, как до архипелага Огнедышащих Гор, где, по слухам, обитали легендарные дорал-кай.

Но самое неприятное заключалось в том, что в руках девушка держала тетрадь. И все бы ничего, но это была моя тетрадь! Та самая, которую я потеряла неделю назад, до того как загремела в лекарское крыло с отравлением!

– Можно я передам адептке Нэш тетрадь? Она забыла ее в столовой.

– Да, конечно, – махнула рукой прекрасная квезалка, а я подскочила со стула и сама, не дожидаясь, пока мне что-то принесут, пошла за тетрадью.

Впечатлительное сердце гулко стучало о ребра, руки вспотели. То, что это спланированная подстава, я поняла еще раньше, чем девушка «случайно» уронила в проходе тетрадь. Ее выдали глаза, в которых большими буквами читалось: «Я раздавлю тебя, букашка».

– Ой! Прости, Нэш,