Одинокие сердца - Итсасо Лосано Мадарьяга

После парной она пойдет на сеанс массажа, чтобы добиться полного расслабления суставов и мышц. Когда ее тело будет подготовлено, подвергнет его натиранию кремами, изготовленными на основе лекарственных растений, что придаст упругость и гладкость ее коже. Затем ее ждут ласковые руки Джины, которая вернет свежесть ее лицу и порекомендует самые лучшие средства для ее типа кожи. В завершение дня, подаренного самой себе, Алисон займется Альфред: своими ловкими и умелыми руками он придаст блеск ее волосам и изменит ее внешность, сделав ей элегантную и практичную короткую стрижку, благодаря которой Алисон будет выглядеть молодой и энергичной.

Сэм всего этого даже не заметит. Алисон иронически улыбнулась. «Нужно довольствоваться тем, что у тебя есть», — подумала она.

Женщина, которая вечером зашла выпить кофе в Берлингтон-Аркейд, весьма значительно отличалась от женщины, которая утром этого же дня села в поезд на станции Чаринг-Кросс. Изменения произошли не только во внешности Алисон (нельзя сказать, чтобы они бросались в глаза, но все же были заметны), но и внутри нее: она чувствовала себя другим человеком. Алисон решила, что заглянет в отдел белья в универмаге «Харродс», а затем — в винный отдел того же магазина. Ничего другого ей пока не требовалось. Или нет, она зайдет еще в отдел товаров для мужчин и купит Сэму хороший галстук из итальянского шелка. Надев такой галстук, Сэм будет чувствовать себя космополитом, а заодно и высокопоставленным менеджером, стать которым он так стремился. Ей тоже хотелось, чтобы он стал высокопоставленным менеджером, хотя она и понимала, что для этого нужно нечто большее, чем красивый галстук из итальянского шелка.

Держа в руках фирменный пакет универмага «Харродс» с завернутыми в хрустящую бумагу роскошной ночной рубашкой винного цвета и подходящим под эту рубашку халатом, Алисон почувствовала себя уже совсем другой. Каждый раз, проходя мимо какого-нибудь зеркала, она бросала взгляд на свое отражение, и ей очень нравилось то, что она видела. Именно на это и были направлены ее усилия: посещение салона красоты утром и прогулка по модным магазинам вечером. А чего еще можно желать? Она упивалась своей холеностью, а ведь запланированный на сегодня процесс ухода за своим телом еще не закончился. Прежде чем направиться в винный отдел, Алисон зашла в парфюмерный отдел и приобрела там несколько ароматических масел: с запахом гардении, который приятно дурманил, с запахом лаванды, действующим расслабляюще, с запахом мускуса, вызывающим прилив энергии, со сладострастным запахом жасмина, позволяющим почувствовать себя Шахерезадой. Еще она купила два флакона духов с запахом жасмина, лосьон для тела и тальк. Покупая тальк, Алисон отдала предпочтение баночке с кисточкой — большущей кисточкой розового цвета, которая, казалось, кричала: «Проведи мной ласково и нежно по своему телу!» Алисон уже представляла себе, как будет сидеть в ванне, держа в руке бокал вина и слушая музыку Бородина, доносящуюся из комнаты…

Она улыбнулась продавцу-индийцу, заворачивавшему две только что купленные бутылки вина. Алисон выбрала испанское вино. Закрыв глаза, она почувствовала солнечный свет, услышала тихий шум моря и тут же мысленно сказала себе, что обязательно съездит в Испанию. Проведет недельку на берегу Средиземного моря, загорая на залитом солнцем пляже и всячески наслаждаясь жизнью в одном из роскошных отелей. Этим летом она, наверное, отправит детей в какой-нибудь летний лагерь. Это пойдет на пользу и им, и ей. Она отдалит их от ставшей уже привычной напряженности в отношениях родителей. Сэмми и Джун многое понимают, и в таком возрасте детей лучше не посвящать в проблемы взрослых. Возможно, она погостит с ними несколько дней у своих родителей в Девоншире. Малышам всегда нравился построенный в викторианском стиле громадный дом их бабушки и дедушки, и они чувствуют себя там прекрасно. Возможно, Алисон даже удастся не вызвать никаких подозрений у матери, и та не станет задавать ей слишком много вопросов. Ее мать принадлежала к числу людей, которые предпочитают не смотреть правде в глаза, а наоборот, прячут голову в песок, убеждая себя в том, что повлиять на события невозможно. Поэтому мать Алисон прощала своему супругу все его измены (которые теперь, в его-то возрасте, наверняка были уже весьма немногочисленными). Любой женщине рано или поздно приходится с этим сталкиваться — и не только с этим. По словам матери, женщина является опорным столпом брака, а потому она должна делать все, что только может, для того чтобы брак не развалился. В этом, говорила мать, заключается самая главная жизненная задача женщины. Алисон отчасти разделяла подобные взгляды на жизнь, однако сейчас она была намерена поступить так, как сама считает правильным. Хватит с нее философии, унаследованной от матери. Алисон была уверена, что нынешняя ситуация, сложившаяся в их с Сэмом отношениях, была в какой-то мере результатом подобной философии. Удивительно, как людям передается по наследству образ мышления, которого они не одобряют, но который при этом каким-то невероятным образом запрограммирован в их сознании, и чем больше они пытаются от него избавиться, тем чаще руководствуются им в повседневной жизни. Однако Алисон не во всем уподобилась своей матери, и того, что происходило в жизни матери, с нею не произойдет.

— Пожалуйста, возьмите карточку, — сказал ей молодой и привлекательный продавец-индиец, улыбаясь загадочной восточной улыбкой.

Алисон всегда нравились индийцы с их выразительными глазами, смуглой кожей и приятными манерами. Беря из рук юноши карточку, она умышленно прикоснулась к его ладони — ровно на столько, сколько нужно для того, чтобы почувствовать тепло его руки. Этого для нее было вполне достаточно. Она отнюдь не горела плотским желанием — ей требовалось нечто иное. Пусть этот юноша немного ею полюбуется — вот и все. Алисон, благодаря продавца ласковым и неторопливым голосом, лукаво ему улыбнулась. Она и в самом деле чувствовала себя совсем другой женщиной — хозяйкой ситуации в отношениях с мужчинами, которая контролирует то, что с ней происходит, и то, что она хочет, чтобы с ней происходило. Продавец бросил на нее взгляд, показавшийся ей чрезмерно пылким.

«Мальчик, ты, похоже, начинаешь слегка зарываться, — подумала Алисон. — Если ты думаешь, что я женщина в возрасте, которая переживает кризис и жаждет секса, то ты очень сильно ошибаешься». Взяв пакеты с покупками и горделиво приподняв подбородок, Алисон вышла из винного отдела. Ее каблучки при этом громко постукивали, а полы габардинового плаща развевались.

Когда Алисон доехала на такси от железнодорожной станции до дома и переступила порог, дети уже спали. Утром няня обещала Алисон, что уложит их спать в половине восьмого. Сейчас няня — юная девица — смотрела телевизор и одновременно делала себе маникюр.

— Добрый вечер, Алисон, — поздоровалась она со своей хозяйкой. — Ходили за покупками, да? И небось накупили много хорошего… — Няня бросила многозначительный взгляд на пакеты.

Алисон терпеть не могла Бекки (так звали няню), потому что та была чрезмерно любопытной и, как подозревала Алисон, тайком рылась в шкафах и ящиках, разглядывая все, что там лежит. Но вот детей ей доверить можно, хотя она наверняка не сдержала своего обещания и не уложила их спать в половине восьмого. Утром Алисон дала Бекки денег, чтобы та, забрав детей из школы, по дороге домой заглянула с ними в «Макдональдс». Судя по всему, она так и сделала: на кухонном столе лежали забавные игрушки из набора «Хэппи Мил» и остатки устроенного для детей пиршества.