Ты задолжал мне любовь - Эмилия Иванова

— Ну, уж нет! — сказала я и опять попыталась уйти, но он опять удержал меня. И тогда прозвенел телефон. Его телефон. Он посмотрел на экран. Это была Вероника. Он не спешил отвечать. Поглядев на меня, он вдруг спросил:

— Ответишь?

Я состроила гримасу.

— Это неприемлемо!

Как только эти слова сорвались с моих губ, я тут же пожалела об этом, ведь для него как для мужчины это значило, что я отказываюсь принимать его семью.

— Неприемлемо?

Прежде чем я успела опомниться, его сильная рука схватила меня за подбородок.

— Неужели разница между нами настолько очевидна? Ты же долго была с Тимуром? И как он тебе? Его тетка уже стала тебе мачехой?

А телефон продолжал звенеть. Я так разнервничалась, что сжала губы, не проронив ни слова.

А его пальцы сжимали мое лицо все сильнее.

— Ну, так что? Он целуется так же, как я? А если бы Тимур попросил тебя взять трубку, это было бы приемлемо?

Глава 187. Затеряться в море людей (часть 4)

Мое лицо побледнело. Я изо всех сил держала эмоции под контролем, но все же скорчилась и саркастически сказала:

— Ты так беззастенчиво оскорбляешь меня, гнушаясь моей якобы порочности? Тогда зачем Вы, господин Демидов, снова и снова прибегаете ко мне?

Я замолчала, но после этого затишья мой голос стал еще более пронизывающим:

— Руслан, ты знаешь, что значит «приемлемо»? Как я должна относиться к семье человека, который всевозможными способами измывается надо мной? Быть с ними почтительной и всячески восхвалять? Или прилипнуть к ним как банный лист? Руслан, что-то мне подсказывает, что ты никогда не говорил таких жестоких слов Александре, не так ли?

Он неподвижным взглядом уставился на меня.

Моя нижняя челюсть заныла от его хватки, но я терпела, продолжая говорить:

— Руслан, жена — это не одна из сотен твоих любовниц. То, что я делю с тобой кров и постель, не дает тебе права измываться надо мной. Я — нормальный человек, без мазохистских наклонностей, поэтому я не могу игнорировать тот факт, что мужчина, который должен уважать меня, защищать и любить, вместо этого изводит меня и оскорбляет. Ты даже не смог уберечь собственного ребенка!

Он плотно сжал свои тонкие губы и мрачно вздохнул. Спустя время он отпустил меня, и сбросил поступающий на телефон вызов.

Затем взял ключи от машины и ушел.

У него, значит, гордость есть, а у меня — нет? У людей все обоюдно!

Со двора раздался гул мотора, а затем звук удаляющегося авто.

Я обессилено выдохнула, и в полном изнеможении упала на диван. Дело потерпело фиаско! Все будет в порядке, нужно только потерпеть. Я вернулась не для того, чтобы рассориться с ним и оттолкнуть. И я не уступлю его Александре!

Был еще день. Лечь спать я бы уже не смогла. Тогда я позвонила Давиду, спросила у него адрес и отправилась по нему.

***

Клуб «Фараон».

Я была здесь много раз. Я спросила, в какой ложе находится господин Афанасьев, и вошла туда.

Я думала, что он забронировал ее для переговоров, но, к моему удивлению, он сделал это, чтобы в одиночку скоротать время за пением в караоке.

Увидев меня, он похлопал ладонью по сиденью и громко кинул:

— Заходи, садись!

Я сморщила губы, села рядом и выключила музыку.

— Заливаешь горе вином? — спросила я, поглядев на него.

Он покосился на меня и отложил микрофон со словами:

— Слышал, Руслан вернул тебя домой.

Я кивнула, налила себе вина и отпила глоток.

— Александра что-нибудь предпринимала за последнее время?

Он откинулся на спинку кресла и сказал:

— Когда Татьяна узнала о том видео, она велела взломать мой компьютер, чтобы удалить все фото и видео.

Я нахмурилась.

— Она начала принимать меры.

Давид вскинул брови.

— Уже довольно поздно, а ты уехала из дома. Что сказал Руслан?

— Он поехал к Архиповым!

Он понимающе кивнул.

— Боюсь, этот старик Григорий Архипов долго не протянет.

Договорив, он обратил на меня взор со словами:

— Не собираешься навестить их? Тимур ведь отлично к тебе относится

Я собиралась улучить момент и сделать это в одиночку.

Я сменила тему:

— Выходит, с Александрой ничего нельзя поделать?

Он поджал губы, выпил вина и ответил:

— Ты думаешь, что помимо моей красоты, я ничего не стою?

Я растерялась.

— Конечно же, нет!

Никогда не встречала такого наглого человека.

Он со вздохом добавил:

— Я послал ей фотографии по почте. Она на последнем месяце беременности, что ты собираешься делать?

Этот вопрос заставил меня крепко задуматься. Я невольно нахмурилась и спросила:

— А что мне следует предпринять?

Давид посмотрел на меня как на дурочку, видимо, за такую меня и приняв, и произнес:

— А ты разве не собиралась отправить ее ребенка на тот свет?

Я поджала губы. Да, я говорила эти жестокие слова, но если я действительно наложу руки на ее нерожденного ребенка, чем я буду лучше Татьяны?

Видя мое замешательство, он вздохнул.

— Плохо быть слишком мягким. Отомстить Александре будет просто, но вот противостоять Татьяне — это сложнее. По прошествии стольких лет эта женщина сделалась изворотливее и умнее, а ее сердце давно превратилось в кремень.

— Даже у человека с каменным сердцем есть свои слабости. Все станет просто, если одолеем Александру.

Лучшая месть — это смотреть, как рассыпается то, что ты держишь в руках, не правда ли?

Он молча выслушал меня, а затем сказал мне прямо в глаза:

— Предупреждаю тебя, что оба ее ребенка, и прошлый и нынешний, — не от Руслана.

Это был шок. Я посмотрела на него, вскинув брови:

— Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами.

— Я обнаружил это, когда случайно ввязался в распутывание этой головоломки. Есть подозрения, что в первый раз Александра забеременела после изнасилования, но не уберегла ребенка. Нынешняя же беременность — чистая случайность после связи с Олегом. Однако в ее интересах, вероятно, указать отцом ребенка Руслана, этого дешевого человечишку, вот она и вцепилась зубами в эту интерпретацию.

Я была поражена.

— Татьяна знает об этом?

Давид отрицательно помотал головой.

— Думаю, об этом до сих пор не знает даже Олег. Боюсь о том, чей это на самом деле ребенок, знает только Александра. Раз она упорно утверждает, что отец — Руслан, то Татьяна тоже беспрекословно верит, что ребенок от него, женатого мужчины.

Так вот почему Татьяна так стремилась устранить моего ребенка. Она хотела освободить