Брак, навязанный шантажом - Сэм Кресент

На его обручальном пальце красовалось кольцо, которое Ария надела ему на палец. Когда она сделала это в день их свадьбы, он почувствовал к ней такое презрение. Настоящую ненависть. Это не было похоже ни на что, что он когда-либо чувствовал в своей жизни. Только сейчас, глядя на кольцо, он понял, что никогда не отпустит Арию. Она была любовью всей его жизни.

— Я не собираюсь разводиться с Арией, — сказал Данте.

— Жду, чтобы узнать, беременна ли она. Если у нее есть сын, то с учетом того, что сделал Филипп…

— Я люблю ее, — сказал Данте.

Между ними воцарилось молчание, и он понял, что удивил отца.

— Данте…

— Я знаю, что ты собираешься сказать, папа, но это не имеет значения. Я пошел на этот брак, ненавидя ее, потому что думал, что она точно такая же, как ее отец. Но это не так. Она совсем не похожа на Филлипа и сделала то, что обещала. — Он указал на документы. — Она дала мне свободу.

— Она любит тебя? — спросил отец.

— Понятия не имею. Когда все это закончится, я вернусь к ней. Я никому не позволю причинить ей боль. Она моя жена.

Глава десятая

Неделя спустя

Данте сидел в домашнем кабинете Филиппа и пил виски. Он сделал глоток и понял, что это не очень хорошая марка. Этот дешевый ублюдок даже не мог раскошелиться на хороший виски. Тем не менее он допил стакан и опрокинул остатки бутылки на пол, а затем швырнул ее через всю комнату к незажженному камину.

Подняв ноги на стол, он взял в руку пистолет, который положил на бедро, и стал ждать. Он знал, когда именно Филипп придет домой, и с волнением ждал, когда этот ублюдок войдет в его собственный дом.

Свет был выключен. Данте уже отключил электричество. Теперь оставалось только ждать.

Наклонившись вперед, он нажал на приложение-фонарик на своем телефоне, чтобы осветить комнату.

Прошло совсем немного времени, и в кабинет вошел Филипп. Он тоже держал пистолет наготове, но Данте видел страх в его глазах.

— Привет, Филипп, — сказал Данте.

— Не помню, чтобы я приглашал тебя.

— Считай это неожиданным визитом, — сказал Данте. — Я бы предложил тебе выпить, но у тебя дешевый вкус, и я, вроде как, опустошил бутылку, чтобы посмотреть, очистится ли она от ковра, но, увы, это не помогло. Воняет, однако.

Данте откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, который помог создать Арию.

Он не понимал, какое отношение этот гребаный ублюдок имеет к созданию его жены. Ария была идеальной. А этот злобный ублюдок — нет.

— Если ты пришел заключить какую-то сделку, то…

— Мне не нужно заключать сделку с мертвецом.

Это остановило Филиппа.

— Ты знаешь, с кем говоришь?

— Да, и, похоже, сам Пеши тоже. Данте рассмеялся. — Ты не думал, что все эти годы манипулирования, причинения боли мужчинам и женщинам настигнут тебя?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Как твоя сестра? — спросил Данте.

Это заставило Филиппа замереть на месте.

— Или, что еще важнее, как ее муж? — Данте хмыкнул. — На самом деле это даже забавно. Тебе бы все сошло с рук, но я решил показать тебе, где именно ты ошибся.

Он поднял фотографию, скомкал ее и швырнул через всю комнату.

Она попала Филиппу прямо в грудь, и он совсем не выглядел счастливым от этого.

Данте хмыкнул.

— Не волнуйся, я нарисовал небольшую схему.

На картинке были изображены Данте и Констанс вместе, но Филипп был настолько увлечен шантажом, что не обратил внимания на зеркало, в котором отражался он сам. Он обвел изображение и увеличил его, и только так Данте понял, что все это подстроено.

Все точки над i расставила Констанс, которая все подтвердила. Пеши разрешил ему позаботиться о нем.

Филипп вытащил пистолет.

— Мой отец не согласится на это. Он знает, на что я способен.

Данте улыбнулся.

— Пеши сказал, что твоя семья будет под защитой. Твоя жена, твой сын и две дочери будут в безопасности. Если твой сын проявит хоть малейшие признаки того, что пойдет по твоим стопам, о нем тоже позаботятся. Что же касается тебя то, похоже, Пеши ждал подходящего момента, чтобы расправиться с тобой.

— Где мой сын? — спросил Филипп.

— Думаю, он проводит время с твоим отцом.

Данте заметил, как дрогнул его глаз. — Это печальная новость для тебя, Филипп? Твой собственный отец предпочел бы провести время с твоим сыном, а не с тобой.

Филипп поднял пистолет, но Данте уже прицелился и выстрелил в колено. Следующий выстрел пронзил его руку, так что он не сможет воспользоваться пистолетом. Он поднялся на ноги, обогнул стол и уселся на его край.

К его удивлению, после того как крики стихли, Филипп начал смеяться.

— Скажи мне, как ты их достал? Я держал их под замком.

Данте посмотрел в глаза Филиппу и улыбнулся.

— Ария достала их для меня.

— Нет, — сказал Филипп. — Она бы не стала.

— Она хотела освободиться от тебя, и единственный способ сделать это — найти улики, которые у тебя были на меня.

— И ты собираешься убить меня. Ария любит своего отца.

На этот раз Данте рассмеялся.

— Нет, Ария ненавидит своего отца. Но не волнуйся, Филипп, я люблю твою дочь, и пока ты будешь гнить в аду, я позабочусь о ней.

Он выстрелил Филиппу прямо между глаз.

Дело было сделано. Он направился к Пеши, который вышел из тени.

— Дело сделано, — сказал Пеши.

Данте посмотрел на Босса. Учитывая возраст этого человека, он выглядел… бодрым.

— Да, все готово, — сказал Данте.

Пеши сказал ему, что он может позаботиться о Филиппе, но при одном условии — он должен быть рядом, чтобы увидеть, как это произойдет.

— Могу я задать вопрос? — спросил Данте.

— Можешь. Я могу не дать тебе ответа.

— Почему ты не позаботился о Филиппе раньше? Если он доставлял тебе немало проблем.

Одержимость Филиппа шантажом и манипуляциями стала доставлять семье множество проблем. Первой из них стал муж Констанс. Его семья была не в восторге от информации о том, что это был вражеский огонь, и, поскольку возмездия не последовало, это вызвало множество волнений, а шепот о войне распространился далеко и надолго.

Мужчины и женщины, погибшие по вине Филиппа, разгребали последствия. Филипп давно перестал быть союзником, а превратился в проблему, которую нужно было решать.

Данте понимал это.

— Когда у тебя однажды появится собственный ребенок, ты поймешь, как тяжело принимать сложные решения. Не всегда легко сделать то, что должно быть