Песнь Сирены - Дана Мари Белл

— Мы должны убедиться, что не разочаруем его.

Она запнулась, ошеломленная комментарием.

Верховный Король лишь улыбнулся, продолжая путь.

В конце концов он остановился в месте, скрытом от посторонних глаз высокой травой и холмами. Маленький навес, скрипучий и едва держащийся, был сооружен из деревянных балок. Идеальное место, чтобы оставить свою одежду и нырнуть в море. Кэсси одобрительно кивнула.

— Неплохо.

— Теперь ждем наступления темноты, — он уселся на песок, зажав руки между коленями, все еще умудряясь больше походить на заблудившегося принца, чем на человека, просто сидящего под навесом. — Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы вылечить меня?

— После нашего прибытия к океану? — она устроилась рядом, глядя на воду. Притяжение к океану было таким сильным, что она чуть не нырнула в него с разбега. — Скорее всего мы справимся с задачей быстрее, чем планировали раньше. И…

— Что Кэсси?

Она тихо спела, испытывая притяжение моря и свои силы.

— Мой дар улучшился за то время, что меня не было дома, — Кэсси оглянулась и наткнулась на пристальный взгляд Оберона, который наблюдал за ней спокойным серебристым взглядом. Но сейчас она стала тоже изучать его, подмечая взаимодействие Оберона с окружающим миром. Он был не так спокоен, как казался. Руки сжаты слишком крепко, губы напряжены.

Оберон чертовски сильно нервничал и отчаянно пытался скрыть это, то ли по привычке, то ли по какой-то еще причине. Верховный Король никогда не проявлял слабости даже перед теми, кому доверял. Судя по воспоминаниям, которыми он поделился, и рассказам о безжалостности Туата Де Данаан, Кэсси сомневалась, что двор был теплым и пушистым местом.

Неудивительно, что он был то горяч, то холоден с ней. Оберон боролся не только за свои утраченные воспоминания, но и с убеждением, что никому в мире нельзя доверять.

— Я уже год не была в море, избегая обоих берегов. Теперь, когда мы вернулись, притяжение в десять раз сильнее, чем когда-либо прежде.

— Даже если океан не родной, стихия все равно твоя. Работа без океана заставила тебя использовать внутреннюю силу непривычным образом.

Конечно, он понимал. Оберон знал о силах фейри больше, чем кто-либо в мире.

— Вот именно. Если честно, если бы не такой поворот событий, то у меня не оказалось бы столько силы, чтобы спасти Шейна. Возможно, я не сумела бы исцелить и тебя. Поэтому я благодарна судьбе, вынудившей меня бежать.

Он слабо улыбнулся.

— Ты замечательная женщина, Кассандра Нерис. Большинство людей оставили бы меня на этом пути, спихнув на Джейдена или Робина. Но ты осталась и приложила все силы, чтобы доказать, что я могу тебе доверять.

Кэсси смущенно пожала плечами.

— Это самое малое, что я могу сделать для моего… — она замолчала, не закончив фразу. Не стоило упоминать об истинной связи. Кэсси прочистила горло и снова уставилась на океан, не желая лгать. — Моего короля.

— Угу, — Оберон наклонился, нежно поворачивая ее лицо к себе. — Ты обещала не лгать мне, Кэсси. Пожалуйста, не начинай.

— А я не солгала, — она действительно старалась бы спасти своего короля.

— Раз ты так говоришь, — и Оберон отпустил ее, позволив надеяться, якобы он купился на оговорку. Кэсси так боялась, что после возвращения воспоминаний он больше никогда не будет с ней таким.

***

Такой длинный заплыв в ледяных водах заставил его замерзнуть гораздо сильнее, чем хотелось признавать. Оберон едва мог разглядеть огни домов, разбросанных по берегам. Здесь их никто не заметит. Даже вид ныряющей в море Кэсси в крошечной купальнике, кожа которой блестела в лунном свете, не сумел его согреть.

Кэсси вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, и сбросила Личину. Зрачки расширились в темноте ночи, бирюза радужек поглотила белизну. Оберон почувствовал, как она что-то затолкнула за пояс его нижнего белья. Вероятно, это были ее трусики, которые оказались не нужны из-за появившегося хвоста.

— Мы не будем нырять слишком глубоко. Темнота может быть пугающей для того, кто к ней не привык.

— И, в отличие от сирены, я не могу использовать гидролокатор, чтобы ориентироваться.

— Не волнуйся. Сосредоточься на мне. Все будет хорошо, — она взяла его за руки. — Я освещу тебе путь, обещаю.

Оберон удивленно выгнул брови.

— Что, прости? — несколько интригующе, хотя он сомневался, что правильно понял Кэсси.

Девушка закатила глаза.

— Увидишь, — она ободряюще улыбнулась. — Прозвучит странно, но не утруждай себя дыханием. Как только мы окажемся под водой, я обо всем позабочусь, — она прикусила губу, явно нервничая больше, чем он. — Готов?

Конечно, не готов, но время поджимало. Все прошло слишком легко, чтобы верить в безопасность. Оберону нужно было быть в полной силе и с восстановленными воспоминаниями, прежде чем он разберется с проблемами Кэсси и с предателем при его дворе.

— Вперед.

С плеском воды Кэсси утянула его под воду.

Глубже и глубже.

Ощущение парения было приятным, по крайней мере поначалу. Хватка Кэсси помогала ему противостоять темноте, сгустившейся вокруг. Чешуя на щеках, шее, руках и хвосте Кэсси начала испускать слабое аквамариновое свечение, давая ровно столько света, чтобы разглядеть жуткую красоту женщины, увлекающую его под воду.

Но вскоре желание дышать стало почти непреодолимым. Необходимость двигаться на встречу воздуху заставила его вырваться из объятий Кэсси.

Когда его легкие обожгло, Оберон уже попрощался с сознанием, но тут Кэсси сделала кое-что странное.

Она поцеловала его.

Удивленный, он открыл рот, отчаянно желая сделать глубокий вдох и украсть ее дыхание.

Вот только он не дышал, произошло нечто совсем неожиданное.

Острая, жгучая боль пронзила его от подмышек почти до пояса. Что-то пробежалось по его коже, щекоча.

Непреодолимое желание глотнуть воздуха исчезло.

Что-то внутри, какая-то способность, о которой Оберон и не подозревал, заставило его сосредоточиться на том, что сотворила Кэсси. Он изменился, тело трансформировалось, чтобы принимать кислород, содержащийся в воде. По бокам, рядом с легкими, выросли жабры, всасывая воду, доставляя живительный элемент прямо в кровоток и удаляя углекислый газ, который мог убить.

Ой. Так вот как дышал морской народ. Теперь, когда его тело поняло процесс, Оберону больше не требовалось дыхание Кэсси. Он мог преображаться, когда пожелает.

Какие еще способности были утрачены вместе с воспоминаниями? Сможет ли он отрастить крылья и летать? Зарыться под землю? Превращать свинец в золото?

Ему не терпелось узнать.

Когда Кэсси начала отстраняться, он отреагировал инстинктивно. Оберон не собирался отпускать девушку, так как только стал наслаждаться поцелуем.

Он крепко ее обнял, не позволяя отступить. Ему уже не было больно, поэтому он не спешил отказываться от удовольствия. Оберон боролся со своим влечением, боясь, что