Измена. Игра на вылет - Елена Грасс

Поднимаю глаза встречно и вижу, как его брови сведены, ноздри слегка раздуты, губы плотно сжаты. Он явно не ожидал, что она дойдёт до вызова полиции.

Полицейский быстро пробегает глазами по тексту, сверяя данные по договору купли-продажи и выписке на квартиру. Потом также открывает паспорта, смотрит на наши фотографии поочерёдно, затем на нас, видимо, сравнивая.

В квартире в это время полная тишина. Лариса сидит как мышь и не показывает своего носа.

Удовлетворённый документами, отдаёт мне их назад и спрашивает уже спокойнее:

– Всё в порядке.

Я киваю.

Старший по званию полицейский снова переключается на мужа, его голос становится жёстче:

– И всё-таки, что у вас произошло? – Он достаёт бланки, готовясь записывать. – Мне нужна полная информация, чтобы я мог составить протокол. А то потом начнутся всякие обжалования к вышестоящим.

При этом он вздыхает, будто уже предвкушая бюрократическую волокиту.

– Главное, что случилось – здесь посторонние. Я хочу, чтобы её здесь не было.

Полицейский поворачивается к Артуру:

– Где она?

Я, не ожидая ответа Белова, перехватываю инициативу, указывая на комнаты:

– Вы можете пройти по всем комнатам и найти её, раз у неё вдруг пропала смелость выйти само́й.

– Если это правда, пусть сама выходит. Не надо усугублять, – старший по званию полицейский уже явно раздражается и от происходящего и твёрдо говорит эти слова моему мужу.

В его голосе даже я почувствовала явную угрозу.

Второй полицейский, тот, что младше по званию, до этого молчавший у двери, вдруг фыркает:

– Вот ведь цирк! А сами всё-таки разобраться не могли? Ну ясно же, что это обычная бытовуха. Любовница и жена – сказка стара как мир!

– Помолчи, – резко, я бы даже сказала, грубо бросает старший младшему. – Пусть дамочка выходит, и мы составим протокол.

Младший замолкает, но по его лицу видно, что он недоволен происходящим.

– А протокол-то зачем? – удивляется Белов.

– Ну ясное дело – зачем. Раз она здесь без согласия второго собственника, она должна покинуть квартиру. Но вызов мы зафиксировать обязаны.

Мне становится легче от мысли, что они выкинут её из моего дома.

Пока полицейские разговаривают, Белов делает шаг ко мне.

– Марта, – обращается. Его голос звучит натянуто – мягко, с фальшивой попыткой примирения. – Марта, можно тебя на минутку?

Всем своим видом я показываю, что не слушаю его.

– Марта, не упрямься, надо поговорить! – настаивает. – Я смогу тебе всё объяснить.

Поднимаю на него глаза и смотрю в его. Думаю, он видит в моих всё то, что я чувствую к нему теперь: дикая ярость, перемешанная с презрением.

Разговаривать с ним я совершенно точно не хочу. Всё, что я хочу – это, чтобы он исчез.

Старший по званию полицейский, наблюдающий за нами, вздыхает и подходит ко мне. Он отводит меня чуть в сторону и начинает раздавать советы.

– Пожалуйста, поговорите с мужем. Вы не видите, он настаивает. Может, сможете миром решить конфликт.

Хочется сказать ему, чтобы он не лез не в своё дело, но грубить стражу правопорядка, особенно при условии, что он приехал по моему звонку, я не решаюсь.

Ещё один сердобольный нашёлся, но вслух я этого, естественно, не говорю.

Галина Андреевна уже успела за пару минут влезть со своими "да вы помиритесь, все люди ошибаются", а теперь вот и полиция учит её жизни.

– Если вы немедленно выведете эту даму, я поговорю, – определяю условия для общения с мужем. – Кроме того, мне нужно пару минут, чтобы скорую вызвать для фиксации побоев.

Полицейский кивает, слишком быстро, на лице появляется улыбка.

– Это непременно!

Я догадываюсь, ему очень хочется поскорее замять ситуацию, и совершенно точно он рассуждает как младший по званию. Только у него хватает ума и опыта не говорить нам с Беловым это вслух.

Разворачиваюсь и иду на кухню, не оглядываясь, но слышу за спиной шаги Белова. Поворачиваюсь к нему и жду, что он скажет.

– Ты слушал, её выпроводят. Так что лучше, чтобы не позориться и её не выводили в наручниках, пусть валит из моей квартиры побыстрее.

– Ты сейчас не кипятись, ладно? Я уже понял, что ты настроена категорично, но… У нас ситуация такая сложная. Я был уверен, что отец уступит ей, если Лариса поставит ему определённые условия. Он дочери многое прощал раньше, но сейчас неожиданно в позу встал. Она ему предложила, чтобы, ну раз он не хочет, чтобы мы в основном доме жили, пусть хотя бы в доме для гостей тогда. Но он упёрся и сказал, что раз я ей так дорог, она уходила вместе со мной.

Белов начинает оправдываться. Не агрессировать, как примерно час назад, когда он вытолкал меня из дома, а наоборот, мягко стелить.

– Вышвырнул её, значит. И правильно сделал! Молодец мужик, что не прогнулся. Наверное, до этого слишком долго прогибался, раз она такой дурой выросла.

Он хмурится, но ничего не отвечает.

– Марта, а давай так… Я не планировал тебя никуда выталкивать, это чистой воды импровизация, но теперь она мне кажется прекрасной, – признаётся не стесняясь. – Я думаю, мы быстро теперь, при таких остоятельствах решим как сделать так, чтобы ты одна жила в квартире, а мы жили с Ларой у неё.

Я прямо вижу, как он усердно думает. Глаза бегают, он сам слишком суетлив в своём поведении.

– Ты сейчас прямо позвони Воронову и скажи, что я привёл её в наш дом, а ты вышвырнула её за дверь. Прямо так и расскажи: что она тут начала вести себя как хозяйка, что у вас драка случилась, что я тебя вытолкнул. А ещё что ты устроишь скандал и об этом все узнают! О, обязательно скажи, что ты вызвала полицию! И Ларису выведут отсюда в наручниках! В обезьянник скажи, к преступникам заберут.

Белов замолкает на мгновение, словно подбирает слова, как бы ещё усугубить историю.

– Напугай его и по поводу клиники тоже. Он же хочет, чтобы ты работала в клинике, верно? – Нагнетает, перечисляя всё подряд. – Всё как было у нас скажи, в лоб! А если