Измена. Игра на вылет - Елена Грасс

На лице почти бывшего мужа столько злости и агрессии, что, кажется, будто он сейчас взорвётся от ненависти к Воронову.

Смотрю на него очень пристально. В глаза смотрю, хочу понять, расширены ли зрачки, есть ли какие-нибудь признаки, возможно, приёма каких-то препаратов, от которых он ведёт себя столь неадекватно.

– Ты принимал что-нибудь? – спрашиваю в лоб.

Он сначала не понимает меня, но потом догадывается о моём вопросе и начинает отрицательно крутить головой.

– С ума, что ли, сошла?! Нет, конечно!

– Просто поведение у тебя крайне неадекватное. И зрачки… они всё-таки расширены, Артур. Ты же знаешь как врач, что это может означать, поэтому мой вопрос вполне логичен.

– Ничего я не принимал! – гаркает. – Зрачки могут быть расширены от отсутствия нормальной освещённости, при тревоге, сильном психологическом возбуждении. Ты сама всё это знаешь и не сочиняй ерунду! Ещё полицейским ляпни что-нибудь такое!

– Слушай, отличная идея...

– Не говори хрень, я не идиот, чтобы такими вещами заниматься!

– А вот в этом у меня большие сомнения, – не сдерживаюсь.

– У меня сейчас проблем выше головы, нервная система ни к чёрту. Всё навалилось. Ещё вчера всё казалось распланированным, а сейчас. Ну почему вы оба такие упрямые? Он заартачился, не уступает. И ты такая же. Позвони Воронову! Он поймёт, что ты её не оставишь в этом доме, и изменит своё отношение к ситуации. В таком случае мы уверены, что он позовёт её обратно.

– А дальше что?

– А дальше разберёмся! – отмахивается. – Ну же, Марта! Для тебя же лучше! Ты останешься в квартире, а мы уйдём. Честно, я не планировал тебя прямо за дверь выгонять, но закрутилось всё… – заканчивает этими словами, словно это смягчит мой гнев.

Он не отводит теперь от меня глаз и ждёт ответа.

Глава 17.

Глава 17.

– Ну же, Марта! Для тебя же лучше! Ты останешься в квартире, а мы уйдём. Честно, я не планировал тебя прямо за дверь выгонять, но закрутилось всё… – заканчивает этими словами, словно это смягчит мой гнев.

Он не отводит теперь от меня глаз и ждёт ответа.

Только мой ответ для него не в разговоре. Он в действиях.

Разворачиваюсь и иду в гостиную, где под присмотром полицейских сидит Лариса и разговаривает с ними.

– А где ваш паспорт? – слышу, заходя в комнату, как спрашивает младший по званию.

– Я не взяла, – говорит недовольно Лариса. – Пару вещей, косметики и обуви закинула в сумки и к Артуру поехала.

– И к его жене, – тот, что младше, всё-таки не может, видимо, сдержаться, наблюдая за нашим спектаклем.

– Стой, Марта! Погоди! – Артур хватает меня за руку, но я дёргаюсь и вырываю её.

Его пальцы оставляют на коже очередную порцию следов. А я и не против. Пусть лучше будут синяки.

– Капитан, – мой голос звучит бескомпромиссно, – вы обещали составить протокол и задержать её. Прошу, сделайте то, что должны по закону.

Капитан Рыжов кивает.

– Антон Маратович, административку писать или…? – задаёт тот, что моложе старшему вопрос, и я догадываюсь: он говорит про выбор между административным делом и уголовным.

– Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но раз уж это моя квартира, тогда и выбор за мной, верно? – кивают снова. – Прошу по всей строгости закона. К тому же я буду оформлять побои, скорая уже в пути.

И это не блеф. Мои друзья-врачи действительно приедут и зафиксируют всё для уголовного дела в будущем. Гулять так гулять, потому что по другому таких иначе не наказать.

– Пиши по сто шестнадцатой УК РФ.

– А может, по сто тридцать девятой? – предлагает младший.

– Что такое сто шестнадцатая и сто тридцать девятая? И что такое УК? – сразу встревает Артур, и в его голосе впервые за это утро слышится нескрываемая тревога. Он бегает глазами от одного полицейского к другому и обратно.

– УК – это Уголовный кодекс. Насильственные действия, причинившие физическую боль, но без тяжких последствий. Совершённые из хулиганских побуждений. Ну или, та, что вторая – незаконное проникновение в жилище, совершённое против воли проживающего в нём лица, – монотонно поясняет капитан, пристально изучая моего мужа.

В комнате повисает тяжёлая тишина. Лариса бледнеет. Артур сжимает кулаки. А я... Я просто стою и смотрю, как лихо всё меняется в ситуации, где недавно он привёл свою девку в дом, а она теперь блеет как овца.

– Пожалуйста, фиксируйте всё как положено. Ничего не забудьте.

Тоже смотрю на мужа, а не на полицейского, пока говорю. Вижу, как он теряется ещё больше, понимая, что я отступать не намерена, как и Воронову звонить не буду.

– А в чём разница между этими двумя статьями, которые вы назвали? – Артур продолжает приставать к полицейским с допросом.

– Она штраф и тюрьма, вторая штраф или принудительные работы.

Лариса резко встаёт с дивана, подходит к Артуру, и в её поведении теперь чувствуется напряжение.

Её пальцы смыкаются вокруг его руки не просто так, а с какой-то почти отчаянной настойчивостью. Она пытается привлечь к себе внимание своего любовника, отвлекая от разговора с полицейскими.

– Артур, ты мне нужен. Можно тебя на минутку?

Это не просьба. Это требование, завёрнутое в вежливость для посторонних.

Он кивает, они выходят в соседнюю комнату, но я и полицейские слышим её возмущение, потому что дверь не закрыта.

– Какая ещё тюрьма?! – тихо и визгливо вскрикивает Воронова младшая. Её голос дрожит от истерики. – Ты с ума сошёл?! Меня папа убьёт! – Лариса взрывается в своём возмущении.

– Успокойся! Он тебя вытащит!

– Нет, он же сказал если я уйду, он мне не простит! Ты же говорил, что всё будет тихо, мы придём, напугаем её совместным проживанием, она позвонит папе, и уговорит его принять нас обратно! Сделай что-нибудь, нельзя ничего допускать никакой уголовки! Ты же обещал, что всё будет под контролем, Артур! Ты же клялся!

Артур, догадываясь, что мы можем слышать, быстро закрывает дверь.

Капитан Рыжов