Подарок - Джун Ньютон Редфилд

– С Рождеством, Солнышко, – я поцеловала сына в лоб, а он улыбнулся широко маленьким беззубым ртом. – Ты его не запомнишь, зато запомню я. Только напомни, потом рассказать тебе.

17 глава «Первый океан»

Через пару месяцев после рождения Солнышка, как мы звали сына, нам обоим позвонил Стивен. Мало кто знал о том, что мы живем вместе. Стивен приглашал нас на работу, и мы согласились, даже не представляя, какие трудности будут связаны с этими многочисленными путешествиями по миру.

Мы прилетели на курортный остров и разместились в одном номере. Днем мы прокатились на машине вдоль солнечных пляжей. Наш восьмимесячный Орсон залип в окно с горящими глазами и раскрытым от удивления ртом, ведь он впервые видел бескрайнюю воду. Сынок смотрел на это и широко улыбался, изредка забавно смеясь.

– Он похож на тебя в первый раз, – Томас рассмеялся, однако у него была такая же реакция всегда.

Все мы дети.

Мы вышли к океану, пройдя через густые джунгли. Мягкий песок и бескрайний океан. Что может быть прекрасней? Пожалуй, ничего. Я на бегу сняла с себя легкое платье и плюхнулась в море. Томас с завистью смотрел на меня, широко подняв свои брови. Я зазывающее плескалась, брызгалась, показывая, как мне классно. Томас сел на песок, посадил Орсона рядом с собой. Он снял футболку, обнажив свое идеальное тело. Я невольно взглянула на него и с силой пыталась отвести свой взор. Томас с усмешкой и с ощущением собственной красоты поднялся, взял сына на руки и побежал ко мне. Он нас всех забрызгал, а потом попытался учить Орсона плавать, хотя тот еще не умел ходить. Нам было так весело. Томас набрал воды в рот, посмотрел на меня своим глубоким взглядом, который покорил меня в нашу первую встречу. Он приблизился ко мне, Орсон затих будто ожидал чего-то важного.

Бах!

Вода залила мое лицо. Томас выплеснул ее всю на мое лицо! Я бы кинула его в воду, не упади вместе с ним Орсон. Но я могла брызгать его водой.

– Ты кретин, Томас!

– Ничего страшного! – он залился звонким смехом.

И все же мы были самые счастливые.

18 глава «Работа, работа и еще раз работа»

Прошла неделя, две, за ними месяц. Работа на площадке мешала мне работать на своем поприще, поэтому я часто оставляла всю работу на Отто и его помощников. Я уходила в номер, садилась за ноутбук и писала. Роман был довольно интересным. Он давался мне легко, и я с удовольствием сидела за ним целый день. Как я была счастлива, что все-таки занимаюсь тем делом, которое мне близко. Что архитектура далеко позади.

Я проводила целые дни, сидя за компьютером, иногда забывая, что у меня есть сын. Я считала себя ужасной матерью, хотя скорее всего так и было. Томас все свободное время посвящал сыну, что вроде сплотило нас, но я все равно чувствовала, что не нужна ему, что между нами стена. Я ему только друг, который так давно влюблен и не видит свою жизнь с кем-то другим. Однако все оставалось так, как было. Я вечно писала удачный роман, а Томас возился с сыном. Он учил его говорить, ходить. Он был хорошим отцом.

Однажды вечером Томас и Орсон вернулись с прогулки. Он искупал сына, уложил его спать. Было поздно. Томас вовсю зевал. Он посмотрел на мою работу, мы переглянулись. Томас тихо кивнул и ушел спать. В тот день я просидела всю ночь за романом, написав за весь день около пятидесяти страниц. Я была невероятно довольна результатом. Мне оставалось не так много, чтобы дописать историю.

Я засыпала и мало понимала, что пишу, но все равно продолжала писать. Из комнаты вышел лохматый Томас, еще не до конца проснувшийся. Он был примерно в том же состоянии, что и я. Томас был такой смешной в этот момент. Лохматый, сонный, шатающийся и… грустный, серьезный. Он посмотрел на меня суровым взглядом.

– Ты спать вообще ложилась? – сказал он таким голосом, что я вздрогнула.

– Нет, а что? – я ответила невинно, будто не чувствовала его интонацию.

– Ты все время работаешь. Сначала хоть на площадке отдыхала, а теперь безвылазно в отеле. Целыми днями работаешь. Ты не уделяешь внимание ни мне, ни нашему сыну. Сколько еще это будет продолжаться?

– Столько, сколько нужно. Я почти дописала. Я же должна как-то дополнительно зарабатывать и держать свое имя на слуху.

– У нас полно денег. Зачем ты этим занимаешься днями и ночами?

– Это моя любовь, Томас. И если уж мы семья, то тебе придется это принять, как данное, и смириться.

Томас тяжело вздохнул и отвел глаза в пол.

– Вчера к нам Дэн приходил.

– Дэн?

– Дэн Хайден. Он спрашивал тебя. Вы знакомы?

– Да, он попытался завести со мной разговор на свадьбе Бритни и Дерека.

– Я не выдал ему твое местоположение вчера, но сегодня, если он снова спросит, я отвечу. Он приятный мужчина. Взрослый, опытный. Он тебе понравится, – как же он тогда ошибался. – Он вдовец. У него жена и дочь умерли в авиакатастрофе пять лет назад. Сейчас ему 35. Будь мы в веке так XIX, я бы сказал, что он – достойная партия, – Томас бросил угрюмую улыбку и ушел в ванную.

Я не могла понять его настроение. Он хотел быть вместе постоянно, хотел веселиться вместе. Но в то же время говорил о том, что присмотрел мне мужа. С кем бы я ни была рядом, все хотели меня либо прогнать, либо выдать замуж. Как сложно жить, но это лучше, чем умереть. Когда ты умер, все сразу в хороших с тобой отношениях и скучают, а когда жив, ты знаешь правду, а не наигранную ложь.

– Я это к чему сказал-то, собственно, – Томас вышел