Попаданка в деле, старушка в теле! - Елена Смертная

— Но природной магии мне не видать?

— Нет. Если твой отец был обычным человеком, а не королевским драконом – увы. Вот если бы твоя мама родила тебя от кого-то из лесных – тогда в тебе бы проснулась природная магия. Не такая могущественная, как у королевы, но всё же.

— А кто вообще мой отец?

Корнелия скептически приподняла одну из бровей.

— Это тебе стоит уточнить у мамы. Но по слухам, он был обычным охотником, в которого королева влюбилась и пыталась сбежать от судьбы. Однако семья всё равно заставила её выйти замуж за драконьего короля. Эти союзы необходимы. Они держат баланс между городами и природой.

Я вздохнула. Да уж, наличие магии в мире – это здорово, но как же она всё усложняет. Ладно, благо со всем этим придётся разбираться Лили, а не мне. Мой план пока что прост – пойти попортить кровь Купрье и добиться улучшений для красного факультета. Пока младшая сестра будет исполнять долг зелёной королевны в браке с каким-нибудь Ирсентом, я аккуратно начну революцию с низов…

Глава 22. А как магичить?

По академии вдруг разнеслось пение птиц. Я уже знала, что это здешний «звонок», который извещает о начале занятия. Но ведь преподаватель на месте, и мы уже занимались.

— Что ж, если ни у кого больше нет вопросов, я вас оставлю, – сказал профессор Вирон и поставил на стол странный чёрный колокольчик. – Я буду в соседнем корпусе на занятии у зелёного факультета. Но если понадоблюсь вам – можете позвонить.

Не поняла. У нас что, один преподаватель на две группы? Не успела я и слова произнести, как профессор кивнул нам и исчез. Прочие девушки воспринимали всё это как само собой разумеющееся. Они просто переключили внимание на свои цветы и принялись заниматься. Я же с удивлением посмотрела на Корнелию.

— А-а-а… это нормально?

Я заметила, как под шляпкой дёргается пушистое ушко.

— Что именно? – спокойно спросила Корни.

— Он дал нам материал на перемене, а после просто ушёл к другому факультету? И сейчас будет всё занятие у них?

— Ну да, на красном факультете так частенько бывает. У нас больше самообучение.

— Это ведь возмутительно!

Я отреагировала так громко, что прочие студентки начали оборачиваться. А лисица оставалась всё такой же равнодушной. Она лишь пожала плечами.

— Я бы сказала, что это неудивительно. Я так полагаю, у леди Купрье было два варианта: нанять красному факультету менее известных и уважаемых преподавателей либо периодически экономить таким вот образом.

— А почему бы не нанять и для нас отличных учителей?

— Потому что родители девушек с красного факультета, как правило, вносят куда меньше денег. И из общего бюджета нам выделяют не так много средств.

— Просто вопиющая несправедливость.

Я фыркнула и уставилась на цветок. Он всем своим вялым видом намекал, что согласен со мной. Надо как-то реанимировать, вот только я совершенно не знала, что нужно делать.

Прежде чем начать задавать новые вопросы, подсмотрела у Корнелии. Лисица поднесла ладони к растению и напряглась. Взгляд её хищных глазок был уставлен чётко на цветок. Пальцы задрожали от напряжения. Возле рук появилось свечение, и «подопытный» начал постепенно приходить в норму. Вот только сдержала Корни его в таком состоянии всего минуты две. За это время у неё на лбу выступили капельки пота. Видимо, это очень сложно. Соседка выдохнула, убрала руки и принялась их разминать, будто они затекли.

— Ты ведь должна владеть и зелёной магией. Зачем делаешь упор на людскую? – поинтересовалась я, когда лисица принялась отдыхать.

— В моём деле людская магия куда полезнее, чем лесная. А практиковать одновременно и ту, и другую долго не получится. В какой-то момент зелёные боги заметят это и заберут твои силы. Так зачем учиться попусту? Мне важно быстрее шить, обрабатывать ткани и прочее. Всё это с лесной магией сделать, мягко говоря, сложновато.

— Ясно, – я перевела взгляд на свой цветок. – Прости, что снова тебя утруждаю расспросами, но не могла бы ты помочь мне и объяснить, что я должна делать?

— А, ну да. Ты и такое умудрилась забыть. Ладно, – Корни выдохнула так, словно пробежала марафон. – Поднеси руки к цветку…

Я начала выполнять указания.

— Да. Вот так. А теперь напряги тело и представь, что силу, которая копится в твоих мышцах, ты превращаешь в энергию и как бы отдаёшь цветку. Это может показаться весьма сложным. Чувство будет такое, будто ты держишь тяжеленный камень и пытаешься его поднять.

— Хорошо, поняла. Попробую.

Как и сказала Корнелия, я напрягла руки до дрожи в пальцах. Мысленно представила, как все мышцы сжимаются и загораются энергией. После чего та выливается из тела и переходит в цветок. Очень странное чувство! Лисица была права. Мои руки словно придавило тяжеленным камнем. Я ощутила настоящую боль, которая перетекла от ладоней в запястья, затем в локти, плечи и вот уже заполнила всё тело. Мышцы начало жечь. Словно я стою в планке!

Однако! Под моими ладонями всё же загорелся свет, и цветочек начал потихоньку оживать. Лепестки наполнились красками, бутон поднялся, он вот-вот готов был зацвести, но моё тело не выдержало, и я просто перестала чувствовать руки. Они упали рядом с горшком, чуть не уронив его.

— Ого, как сложно! – шокированно произнесла я, понимая, что дыхание сбилось, а щёки разгорелись. – Сколько я продержалась?

Секунды тянулись вечностью, так что я думала, что минуты две у меня точно получилось выдержать. Однако Корнелия с обычным спокойствием ответила:

— Секунд… двадцать?

Я перевела на неё ошарашенный взгляд. Какие двадцать секунд? Я рук не чувствую! Пальцами еле получается шевелить.

— А как же мне сдавать экзамен?

Корнелия с задумчивостью обхватила моё запястье, подняла его и осмотрела. Взгляд был такой, словно она пытается на глаз определить мой размер одежды.

— Во-первых, думаю, твоё тело ещё не окрепло после всего произошедшего. Не знаю, что там с тобой произошло, но слышала, что королевская дочь попала в лазарет. Думаю, профессор сделает поблажку и не будет судить тебя строго. Людская магия напрямую зависит от физического состояния. Поэтому маги берегут своё здоровье с особой тщательностью.

— А во-вторых?

Корнелия кольцом из пальцев обхватила моё тоненькое запястье и вздохнула.

— А во-вторых,