Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

А это, между прочим, было угрозой размером со Скалистые горы, ведь Джо действительно мог ввалиться в комнату Микаэлы и самолично достать наиболее безвкусную вещицу из гардероба. А ты попробуй поспорить с шестифутовым шкафом, который будто провел всю жизнь в тренажерном зале. Нет, конечно, он сначала кричал, что собирается войти, но это все еще до ужаса смущало Микаэлу. Ей было не понять волколаков, которые по своей природе куда спокойнее относились к некоторым вещам – наготе например. Ведь они частенько бегали в своих волчьих обличиях, а после, вернувшись в человеческие тела, не особо заботились о том, кто их мог увидеть.

– Выхожу я, – недовольно рыкнула в ответ Микаэла и замельтешила по комнате. Если бы не ненависть, которая подпитывала ее в это мгновение, у Микаэлы закружилась бы голова. Но она просто представляла, как методично забивает гвозди в аристократическую крышку ментального гроба ее матери и отца. – Доволен?

Микаэла вышла из комнаты и покрутилась перед Джо. На ней были широкие домашние штаны и футболка с надписью: «Я буду говорить только в присутствии своего адвоката». Микаэла хотя бы не была голой, уже прогресс.

– Мне сразу брать сердечные капли для миссис Айрес или подождать? – спросил Джо, сдерживая смех.

Адалинд упадет в обморок, что понимала и Микаэла, поэтому задумалась, не включить ли ей запись видео на своем телефоне.

– Можешь держать руку на кнопке вызова скорой. – Микаэла подмигнула телохранителю, прекрасно понимая, что этот здоровяк всегда будет поддерживать ее, даже если полчаса назад ей казалось иначе.

– Пойдем.

Она когда-нибудь доведет Джо до могилы. Причем буквально… под ручку. Но вместо этого Джо сам вел Микаэлу туда, где она не хотела быть, и это ощущалось словно дорога на казнь.

Малая столовая встретила их тихой беседой, но разговоры прекратились, когда все увидели наряд Микаэлы. И если Лорелай от смеха подавилась булочкой, а Винсент показательно закатил глаза, то родители явно разрывались между тем, чтобы кинуть в дочь чем-нибудь тяжелым или выставить ее за дверь.

Но, к счастью Микаэлы, сегодня они были не одни. И лицо гостя, с которым они виделись на банкете, заставило ее удивленно вскинуть бровь. Лорелай говорила, что этот Адам стал партнером отца по бизнесу. Такой молодой, а уже варится в занудном обществе Чарли Айреса. Ему можно было только посочувствовать.

Оставив Джо возле двери, Микаэла заняла свободное место за столом.

– Микаэла, это Адам Беллафонте, прошу проявить к нему немного больше уважения.

По взгляду матушки было понятно, что, если бы не присутствие посторонних, она бы устроила ей лекцию по поводу выбранной одежды. Но Микаэле повезло. Если закрыть глаза на то, что приходилось каждый раз «наслаждаться» обществом своей семьи.

– Я предельно вежлива, – ответила она, и со стороны двери послышался то ли кашель, то ли предсмертный хрип – это Джо пытался не смеяться громко.

Микаэла не собиралась строить из себя примерную девочку, так что не могла пообещать, что ужин пройдет гладко. Да Микаэлу это особо и не волновало. Джо просили привести ее на ужин? Он привел. Так что родителям стоило бы похвалить Джо за его самоотверженность.

– Думаю, что мне самому следовало представиться. – Спокойный и рассудительный голос Адама заставил Адалинд Айрес прикусить язык. Микаэла могла поклясться, что видела это впервые за всю свою жизнь. Мать даже глаза отвела, словно ей действительно стало стыдно! – Мы с вами уже встречались, мисс Айрес. – Адам почтительно кивнул с противоположной стороны стола.

– Ах, помню-помню. – Перед собравшимися поставили первые блюда. – Вы тогда танцевали с моей сестрой. – Микаэла честно пыталась быть той девочкой, которая умела поддерживать светские беседы, да только происходящее вызывало у нее нервный тик. – Лорелай уделяла много времени занятиям, надеюсь, вы по достоинству оценили ее искусство? – Микаэла с усмешкой уставилась на Адама. Пыталась ли она его поддеть? Да. Получалось ли это у нее? Сомнительно.

Однозначно, Адам Беллафонте был одним из тех, кто умел держать лицо в любой ситуации, и от этого знакомство с ним больше походило на театральную постановку. Спектакль, в котором Микаэла не горела желанием участвовать.

– Ваша сестра прекрасно танцует, это правда. – Адам почтительно кивнул и даже успел улыбнуться Лорелай, отчего та порозовела и опустила глаза в тарелку. – Но я пригласил бы как-нибудь на танец вас. – Он поднял бокал, словно этим жестом обещал непременно исполнить свое желание.

– Возможно, у вас это получится.

Она не собиралась давать ему никаких обещаний. Микаэла даже приближаться не хотела к ругару, который будет работать с ее отцом: она взяла за правило держаться подальше от бизнеса Чарли Айреса. Это же касалось его деловых партнеров. Они все были настолько душными, что хотелось поскорее открыть форточку. Именно таким казался и Адам, пусть он и скрывался за полуулыбками и заискивающим взглядом.

– Я буду ждать. – Адам кинул на Микаэлу пронзительный взгляд, от которого по ее телу пробежала дрожь. И не та, что пробуждала беспокойных бабочек, а, наоборот, пугающая. Словно на тебя смотрела голодная пиранья. – Еще я бы хотел поговорить о дальнейшей стратегии…

Слушать унылые рабочие вопросы не желал никто из дочерей семейства Айрес. И это стало очевидно, когда Лорелай, умяв очередной кекс, начала копаться под столом.

Лорелай, [19:11]

Я бы хотела выйти за него замуж

Микаэла, [19:11]

Ну и дура

Приходилось незаметно печатать сообщения, чтобы всевидящая мисс Адалинд Айрес не застала их за этим занятием. В доме существовало правило оставлять телефоны в комнатах во время семейных трапез. Останавливало ли это кого-нибудь? Абсолютно нет!

Ответа долго не было, поэтому Микаэла подняла глаза на Лорелай, которая недовольно мяла пальцами виноград, словно собиралась запустить им в Микаэлу. Насупившаяся Лорелай напоминала маленького смешного хомяка.

Лорелай, [19:13]

Он богатый и красивый. Что тебе еще нужно от парня?

Сама дура!

– Мне нужно, чтобы он был еще и с головой, – зашептала Микаэла, запихнув смартфон в карман штанов. – На кой черт тебе красота и деньги, если твой муж будет пускать слюни и ковырять в носу?

Микаэла ощутила на себе взгляд матери, который говорил, что их ждала очень серьезная беседа. В голове зажужжали слова Адалинд: «Девушке не пристало разговаривать за столом во время еды».

Неприятнее было только чувствовать другой взгляд, более непредсказуемый и незнакомый. Микаэла вопросительно подняла бровь, когда заметила интерес Адама, обращенный на нее. Юноша, казалось, даже перестал слушать ее отца,