Я люблю! - Анна Летняя

годы расставили по своим местам все туманные моменты. Я увидела, насколько важной была для моих родителей, перестав сомневаться в том, что я именно Тиана из рода Ирисссон. И я достойна большего, чем простых уроков танцев, этикета и вышивки.

И пускай я помнила прошлую жизнь, имела огромный багаж из прошлого мира. Тут мне нравилось жить куда больше. Тут я чувствовала себя всесильно и словно была на своем законном месте.

Хотя некоторые вопросы были для меня непростыми в восприятии.

Одним из таких непонятных моментов было осознание правильности отношений с любимыми. Ведь при всей осторожности взрослых, я периодически натыкалась на поцелуи и объятия мамы с разными папами. Я не была ханжой, просто не могла принять, как данность, что любить можно сразу нескольких мужчин. Ведь мама не притворялась. Она любила, заботилась и помнила обо всех мелочах, связанных с каждым из своих избранных супругов.

Примерно до пятидесяти лет я старалась принимать эту сторону мира, как аксиому, не разбирать на более яркие моменты, что обычно творятся за дверью спальни. Однако, настоящее само подтолкнуло меня к непростому разговору. И причиной этого стало для меня получение первого брачного предложения. Делать было нечего, и я решила поговорить откровенно с мамой графиней. Отказывать красиво я уже научилась, но в случае с полноценным предложением, был шанс, что меня не поймут и принудят стать через десять лет супругой мужика, разменявшего уже две с половиной сотни лет. Как возраст, так и личность жениха для меня были неприемлемыми.

Попросив подать нам с мамой чай в ее кабинет, я хмурой тучкой прискакала выяснять, как мне научиться отваживать нежелательных мужиков категоричными отказами, не противоречащими правилам этикета.

— Мама, я тебе не помешаю, если попрошу помощи вот прямо сейчас? — спросила я, подходя к рабочему столу, где леди трудилась с документами.

— Нет, конечно! Что за глупости, — Рассивальсия отложила бумаги, которые читала до моего прихода, и слегка приподняла красивую бровь.

На ее всегда молодом лице любой подобный жест завораживал, открывая новые грани личности. Из наивного ангела она превращалась в умную леди, знающую цену собственному времени.

— Мне пришло брачное предложение от нежеланного мужчины. Как я могу отказать ему и тем, кто будут после него?

— Прям так нежелательного? — спросила мама, протянув руку к сжатому в моих кулачках конверту с письмом. — Позволишь ознакомиться?

— Конечно! Он старше меня, ниже по положению, да и дела семьи его матери и сестры сейчас отвратительно запущенны. Я не трамплин в высший свет и точно не копилка для будущих родственников.

Рассмеявшись, мама первым делом прочитала письмо. Она никогда не делала выводов, не изучив все материалы, до которых могла дотянуться. И не выпускала бразды правления родом, что бы об этом не говорили другие.

— Твои слова резки, но я в этом случае с тобой согласна полностью. Нашей семье не по пути с подобным родом. А значит, отказывать нужно твердо и конкретно. Напиши пару вариантов откровенного однозначного отказа, каким ты его видишь сама, а я подскажу, какое вышло лучше. Всегда лучше учить, имея основу в некоторых знаниях, а не навязывать собственное виденье.

— Спасибо.

— Пока не за что, милая. Я ведь и сама долго отказывалась даже встречаться с возможными женихами. Искала свой идеал, — мечтательно улыбнулась Рассивальсия, вспоминая свои прошлые приключения.

— Но ведь ты нашла его.

— Да. Аж семь раз нашла. В абсолютно разных мужчинах, что встретились у меня на жизненном пути. Далеко не сразу и в разных местах.

— Ты их любишь, они тебя любят. Но я не понимаю, как это может укладываться в одном сердце?! Как ты поняла, что полюбила? Почему не выделяешь кого-то одного из них?

— Милая, описать словами, что ощущаешь, встретив любовь, очень сложно. Чувства, они индивидуальны для каждого. В моем случае, это словно магия. Такое же порхание, легкость, полет… Было сложно дышать, не видя любимого. И не важно, сколько их у тебя. Сердце не разделяется на кусочки. Оно лишь увеличивается для еще одного любимого мужчины.

— Для меня это все звучит непонятно и странно… Прости, — призналась я, удрученно пожав плечами.

— Я и не ожидала, что ты поймешь меня, пока не полюбишь хотя бы парочку достойных мужчин. Пока еще ты слишком юна, и не осознаешь смысл моих слов полностью, — рассмеялась мама, и посмотрела на меня с озорством. — Но скажи мне, ты же любишь своих отцов? Всех из них и каждого в отдельности, так?

— Конечно!

— Вот и я их люблю по подобному принципу, только чуточку сильнее тебя. Как женщина может любить мужчину, а не дочь родителя, давшего ей жизнь. Другое тепло разгорается. Как свеча и факел. Светят-то оба, но по-разному разгоняют мрак, указывая путь не на метр, а гораздо дальше.

Она улыбалась загадочно и очень нежно. Словно говорила мне, насколько я еще наивна и не готова к познанию подробности сути любви женщины и нескольких мужчин. В этот раз я была согласна полностью. Я не понимала понятие любовь, если оно относилось к мужчине, с которым у тебя кроме всего остального, есть еще и интимные отношения. В прошлом я предпочитала не любить своих любовников, как бы странно это не звучало. Не допускать их в собственное сердце вместе с кошельком. Вот и не находила понимания в душе, слушая и видя чужое настоящее счастье. Я завидовала Рассивальсии по-доброму, и надеялась в этот раз познать женское счастье.

— Хорошо. Подойду к тебе лет так через десять, а может, и двадцать. Пока у меня полно забот и с приисками. Никак не могу выйти на стабильную выработку. Загонять людей смысла не вижу, но и качели с разными значениями порой утомляют. Может, ввести какое-то примерное значение доходности? Плавающее, так сказать, а потом назвать норму добычи в получившихся пределах?

Мама рассмеялась, прикрыв рот ладошкой, и покачала головой, принимая услышанное, как веселую шутку.

— Ох, и странная же ты у нас получилась. Другие леди скупают платья охапками, требуют украшений как можно больше, настаивают на непрекращающихся развлечениях, а ты все к преувеличению доходов семьи усилия прикладываешь.

— Я и так обеспечена всем, что мне нужно. Куда еще-то больше?! — возмутилась я, так как считала излишнее транжирство недопустимым.

Все их подарки стоили столько, что мне завидовал сам принц, так и не покинувший нашу семью после памятных извинений. Скорее, наоборот. Заявлялся,