Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио

Лежит.

Захожу в ванную, смотрю в зеркало.

Ужас в квадрате.

Нет, не такой уж ужас, потому что я понимаю, что я умылась, на моём лице нет косметики.

А одета я... одета я в чью-то огромную футболку. Чистую. Ну, то есть она была явно чистой, когда я её надевала.

Да уж, Янина...

Что с тобой? Что ты творишь?

Открываю кран, вижу воду и испытываю непреодолимое желание выплеснуть из себя весь вчерашний вечер. Что и делаю.

Боже, как же мне плохо.

Споласкиваю рот водой. Надо бы зубы почистить.

В отеле лежали бы принадлежности для умывания, но тут я их не вижу. Открываю полку — пусто.

Выдвигаю ящик из-под раковины — аллилуйя! Как раз тут вижу тюбик зубной пасты и пару запечатанных щеток.

Чищу зубы. Голова кружится и болит так, что мне тяжело стоять.

Что делать? Я никогда не была в таком состоянии.

Чувствую, как по щеке катится слеза.

Мне жаль себя. Очень жаль.

Зачем это всё в моей жизни? Почему?

Муж.

Иван.

Вспоминаю его бесстрастное, холёное лицо. Его жестокие слова.

Я собралась уничтожить его жизнь, но пока у меня не особенно получается.

Вернее, получается уничтожить свою.

Он на коне, у него всё прекрасно.

Иван вчера после разговора со мной спокойно взял и поехал к любовнице.

А я..

Демид. Я встречалась с Демидом Ростовским.

С человеком, который ненавидит моего мужа, единственным человеком, который способен реально испортить Ивану жизнь.

И что сделала я?

Напилась текилы?

Мне нужно возвращаться домой и хорошо подумать о будущем.

Выхожу из ванной и застываю.

В спальне светло и это абсолютно точно не моя спальня. И не гостиница.

Постель пуста. Но прямо передо мной стоит мужчина и протягивает мне стакан.

- Выпей, поможет.

Демид.

В боксёрах и шелковом халате.

Пижон. Халат мог бы и получше запахнуть.

Какой у него пресс. Ого.

И ноги. Такие мощные квадры. Боже…

Ему же... он же не молодой мальчик уже, а какое тело.

Зачем я смотрю? Зачем я об этом думаю?

- Выпей, говорю.

- Что это? — говорю, и закашливаюсь, сама не узнавая свой сипящий голос.

- Лучшее средство от похмелья. Пей, говорю.

Он делает шаг ко мне, а я непроизвольно шагаю назад.

- Ты что, боишься меня?

- Нет я... - я не знаю, на самом деле. Всё зависит от того... Чёрт, почему мы тут вместе? Почему мы спали вместе? Что это было?

- Давай, Ян, выпей, тебе будет легче.

-Я не... не хочу...

Пей. Не бойся, не отравлю.

Я не боюсь.

Или боюсь?

Жидкость в стакане манит, понимаю, что так дико хочу пить, всё пересохло внутри.

Как говорят — сушняк? Именно он.

Господи.

Беру стакан, замечая, как дрожит рука.

Пригубливаю.

Жидкость прохладная, кисло-сладкий вкус. Похоже на обычный аспирин.

- Пей давай, до дна, за своё здоровье и успех нашей операции.

Он усмехается, я смотрю на него, ощущая, как раскалывается голова, словно его усмешка топором разрубает череп.

Жесть.

Пью.

Плохо. Желудок сворачивается в трубочку, но я пью. А потом испытываю непреодолимое желание лечь.

Делаю шаг, буквально втыкаясь в тело Ростовского.

Он забирает стакан.

- Молодец, умница, ложись, полежи, сейчас станет легче.

`Утыкаюсь лицом в подушку, мне дико стыдно.

Что я натворила? Почему я тут с ним.

- Подвинься немного.

Что? Он что хочет...

Не хочет. Делает.

Этот мужлан сдвигает меня, устраиваясь рядом.

- Ты... вы... что вы…

- Ладно тебе, Ян? Что такого-то? Я тоже не выспался. Правда, в отличие от тебя похмельем не страдаю.

- Я... не надо.

Стараюсь отодвинуться, думая, что нужно просто встать с кровати и уйти.

Куда уйти? В футболке?

Где мои вещи? Где моя сумка? Где в конце концов я?

- Тихо, успокойся. Поспи еще немного, сейчас станет легче.

Он говорит, и я чувствую, как рука Демида обвивает мою талию, прижимая меня к его груди.

Что происходит?

- Пустите, я…

- Т-ш-ш... всё, расслабься. Просто расслабься.

Расслабиться? Когда происходит вот это всё? Когда рядом чужой мужик с таким.

Ого... там не только пресс и квадры.

Мамочки.

Что я творю? У меня жизнь вся идёт по одному месту, а я..

Что случилось этой ночью? Что между нами было?

Почему мы лежим в одной кровати?

И... и что я буду делать, если об этом узнает Иван?

Кажется, весь мой план насмарку.

Я всё испортила.

- Тише, говорю же, Яна, всё под контролем, не переживай.

- Я... Янина.

- Я помню.

- Я... мне нужно домой.

- Позже. Тебя отвезут. Успокойся. Дай лекарству подействовать, потом поговорим.

- Что... что вчера было?

- Всё было прекрасно. Но я понял одну важную вещь.

О чём он? Какую вещь?

- Что?

- Текилы вам, девушка, больше не наливать.

Он говорит, а потом я чувствую его горячие губы на своей шее. На самом чувствительном участке кожи, прикосновение к которому вызывает мгновенный отклик, сладкий спазм внизу живота и разливающееся по телу тепло.

Дергаюсь, но меня держат слишком сильные руки.

- Спокойно... я не сделаю ничего такого, что мы уже не делали.

Что?

Он серьёзно?

То есть я... то есть мы…

Я что, изменила мужу? Пьяная? С первым встречным? С его самым лютым врагом?

- Мне нравится твоя страсть. Ты огонь. Хочу тебя.

26.

- Янина Вячеславовна, у нас ЧП.

- Яниночка Вячеславовна, у нас тут такое…

- Янина, тут жалоба на нас.

- Янина Вячеславовна, проверка опять.

А у меня опять голова квадратная.

Челюсти сжимаю.

Достаю телефон.

Чёрт.

Я не буду звонить Ивану.

Мразь. Пошёл он на хрен! Чего он добивается? Ему же всё это аукнется? Как же, жена такого человека должна иметь кристально чистую репутацию, а теперь получается в моих клиниках людей калечат?

Одна пациентка жалуется на то, что ей сожгли лицо во время пилинга. Да, там реально проблема. Мастер использовала не подходящий препарат. Но мастер с двадцатилетним стажем, которой я доверяю как себе! Да, можно сказать, что и на старуху бывает проруха, но это не тот случай. Там явно подменили ампулу с веществом.

В другой клинике так же проблемы у девушек, пришедших на процедуры.

Аллергическая реакция на препарат, отёк Квинке, дошло до «скорой» и реанимации и опять, естественно, винят врача и клинику. И снова специалист со стажем, клиентка процедуру делала не впервые, и так же