Андеграунд - Виктория Рогозина

— Спасибо большое, правда легче стало, — женщина робко улыбнулась. — Вы хороший врач, — осторожно заметила она.

— Вы мне льстите, — Драгомир задорно подмигнул. — Могу угостить Вас чашечкой чая? К сожалению, больше предложить мне нечего, еще не успел обжиться.

— Спасибо…но мне нужно к работе вернуться.

— Понимаю, — он скорбно склонил голову. — Но буду рад нашей новой встрече.

Инкуб чувствовал, как она расцветает. Что ж, флирт был у него в крови, и мужчина получал искреннее удовольствие от комплиментов и ответной реакции женщин.

Но как только дверь за Людмилой захлопнулась с грохотом вошла Соколова. Или Соколовская. Драгомир до сих пор не знал, как правильно звучала ее фамилия, постоянно путаясь, как и многие другие.

— Я к тебе с приветом, мне плечо выбили, — с ходу заявила она. Да он заметил это без данного замечания.

— Аккуратность не твое?! — уточнил инкуб, проходя со Смертью в смотровую.

— Пыталась. Не понравилось, — девушка усмехнулась. Витторина вообще подозрительно всегда находилась в хорошем расположении духа, сетуя лишь на одно — свой отъезд из Академии, так сказать, повоевать не дали.

— Сейчас исправим.

— Ты уже подготовил список необходимого?

— Если ты мне сюда вай-фай проведешь, закрою на все остальное глаза, — рассмеялся инкуб, осматривая девушку. Кроме заявленной травмы обнаружились еще, более мелкие «нарушения».

— Ты же знаешь, меня саму отрубили от интернета, я даже новости посмотреть не могу, — Вита поморщилась от боли в плече. — С этим вопросом к Тему или Хотену обратись, они решат проблему, — карие глаза резко сменили цвет, но ненадолго.

— Слушай, вопрос есть… — а чего тянуть-то?! Пока Смерть здесь, можно было сразу все узнать, на месте.

— М? Ой! — она вскрикнула в тот момент, когда инкуб поставил плечо на место. — Спасибо.

— Да не за что, — он присел на стул напротив девушки. — У вас же с Людмилой сложились хорошие отношения!?

— Она учит меня, — Смерть кивнула. — Никогда раньше не бывала в деревне в таком ключе. Оказывается, столько нюансов, — она задумчивым взглядом окинула помещение. — Хорошая женщина, добрая. Но они тут все какие-то затюканные, шаг влево-вправо и все, расстрел.

— Не твоя история, — согласился инкуб. — Можешь кое-что подсмотреть в…как это у вас там называется?! Катарсисе?

— Что именно? — она не стала задавать дополнительных вопросов.

— Кто ее обижает? У нее ведь есть муж? Или кто-то помимо?

Марена посмотрела на мужчину долгим задумчивым взглядом.

— Только информация, — попросил он. — Вмешиваться не надо.

Кивнув, она дала согласие.

— Как узнаю, сразу сообщу.

Витторина обладала странным характером — одновременно легким и тяжелым. Она порой становилась невыносимой, но при этом понимающей. Рабочий день еще не закончился и местные вновь друг за другом заходили. Что только здесь не наблюдалось: то детишки конструктор в нос затолкают, то мужички на спор куда-нибудь влезут, получая удивительные увечья. Женщины тоже не отставали — одна брила ноги ножом, сняла скальп и решила полить на открытые раны лидокаином. Но это все не вызывало никакого удивления — и не такое встречал за свою долгую врачебную практику. Работа шла своим чередом.

Вечер наступил незаметно. Отлучившись на ужин, инкуб весело шагал по тропинкам, радуясь сугробам, радуясь жизни. Витторина грелась на печке — смешная, вечно замерзшая.

— Привет, дядя Драг, — Денис, брат Рустема, очень тепло относился к инкубу.

— Привет, — тот улыбнулся. — Как дела? Чем занимался?

— Мы сегодня ходили…

Денис любил делиться своими делами, увлечениями… Еще Драгомир заметил, что дети очень любили Смерть. Они вообще никогда не шарахались от Марен, не чувствуя в них опасность, и это казалось странным, по крайней мере, заставляло задуматься.

— А Макс говорит, что… — увлеченно продолжал Денис.

Инкуб удивлялся, задавал уточняющие вопросы и вовсю интересовался жизнью подростка. Накрыв со Смертью на стол, мужчина продолжал внимательно слушать Дениса, не отвлекаясь даже тогда, когда в дом прошел Рустем. Мужчины лишь быстро обменялись рукопожатием и все сели ужинать.

— Нет, и он такой говорит, мол все дороги ведут в Рим, и вообще Рим был прогрессивным городом, — подытожил Денис.

— Ну Рим не сразу строился, — инкуб качнул головой и отправил в рот похлебку с картошкой и мясом.

— Зато сгорел за день, — холодно отозвалась Витторина, задумчиво глядя в окно. На мгновение на кухне повисла гробовая тишина. Инкуб улыбнулся, отмечая, что все же у Смерти специфичное чувство юмора.

— Вита, а ты можешь дом сжечь? — вдруг заинтересовался подросток.

— Могу, — легко отозвалась девушка.

— А город?

— Могу.

— А…

— А лучше не трындеть под руку, — Драгомир подмигнул Смерти. — А то мало ли что или кого еще спалят. Например, кто-то недавно спалил блинчики.

— Это были оладушки и я просто задумалась, — с улыбкой поправила Витторина.

— И о чем задумалась? — Рустем хмыкнул, перехватив понимающий взгляд инкуба.

— Да, так… — девушка отмахнулась, а потом, закатив глаза, рассказала. — На «Нашествии» ко мне как-то девушка подошла, неся в руках кусок бампера. Подошла и спрашивает: «Я могу без этого ехать». Мы с приятелями так обалдели, что просто кивнули. У нас просто товарищ так каким-то образом уехал, потеряв по дороге карданный вал.

Мужчины рассмеялись.

— Вита, ты стала бы крутым волком, — неумело сделал комплимент Денис.

— Нет, я первый волкодав, — девушка смешно цокнула языком. — Кстати, хорошая песня.

— Какая песня? — не понял подросток.

— Группа «Lumen» и песня «Волкодав», — она улыбнулась и поднявшись из-за стола, ушла наверх.

Она порой вела себя странно. Странно было и то, что инкубов приняла. Приняла тепло, не записывая в нечисть «третьего» сорта.

Убрав со стола с Денисом, Драгомир вернулся в больницу. Сделав обход и проверив последних пациентов, инкуб завалился спать на диване в ординаторской. Засыпая, он снова думал…думал о том, как изменилась его жизнь. Еще недавно инкубов избегали, презирали. И вот, примкнув к Академии, они стали частью общества, удалось найти свою нишу. Драгомир улыбнулся. Он врач самой Смерти — странный поворот, неожиданный. Как бы Шархан не был внешне спокоен, его беспокойство за жену ощущалось. Впрочем, Драг считал себя обязанным, ведь именно Витторина позволила примкнуть инкубам к Академии. Внешне, Марена оставалась сурова, но едва удавалось ее узнать ближе, и оказывалась… Изначально, инкуб охарактеризовал ее, как злого сантехника Петровича, но внутри белая и пушистая, хотя злить не стоило.

Но почему-то мысль вернулась к Людмиле. Отбитые почки не шутка. Да и явно увечье нанесено мужчиной, не женщиной. Почему? За что? Инкуб не понимал, как можно обидеть женщину. В их сущности такое было недопустимо. Женщины…сколько их было в его жизни?! Много…очень много. Но ничего серьезного. Очень сложно строить отношения, когда твоя сущность откликается на весь противоположный пол. Невозможно начать доверять,