Огненный крест - Диана Гэблдон

Ознакомительный фрагментрастрепавшуюся шевелюру. У Мюррея дела обстояли не лучше: на плаще красовались пятна грязи и крупная прореха, а пациенты разбежались в разные стороны. Он подхватил собаку под брюхо и взгромоздил на стол.

— Ваш пес, сэр, — сказал Мюррей, отдуваясь.

Старик положил ладонь на макушку питомца, перевел мрачный взгляд с меня на Мюррея и обратно — будто не мог решить, одобряет ли он командный подход к хирургическим операциям. Снова посмотрел на солдат, тренировавшихся на поляне, повернулся ко мне и сурово свел брови.

— А это кто такие? — спросил он с глубоким недоумением. Затем, не дожидаясь ответа, пожал плечами и зашагал прочь. Пес, вывалив язык, спрыгнул со столика и потрусил рядом с хозяином навстречу новым приключениям.

Я глубоко вздохнула, встряхнула передник, одарила Мюррея благодарной улыбкой и принялась отмывать руки перед приемом следующего пациента.

— Ха! — тихонько выдохнула Брианна. — Смотри, кто к нам пришел!

Она кивнула куда-то в сторону, и я обернулась через плечо.

Наш следующий пациент был джентльменом. Самым настоящим джентльменом, судя по наряду и манерам, заметно выделявшимся на фоне общей массы. Некоторое время он просто стоял на краю поляны и наблюдал за мной и за Мюрреем, решая, кто из лекарей более достоин его внимания. Инцидент с собакой траппера явно сдвинул чашу весов в мою пользу.

Я покосилась на Мюррея. Вид у того был кислый — джентльмен наверняка собирался заплатить живой монетой. Пожав плечами в качестве извинения, я нацепила вежливую профессиональную улыбку и указала новому пациенту на скамью:

— Присядьте, пожалуйста, сэр. И расскажите, что у вас болит.

Джентльмена звали мистер Гудвин, и он приехал на Сбор из Хиллсборо. Сильнее всего его беспокоила боль в руке, но эта беда была не единственной. Щеку джентльмена украшал едва заживший шрам, и край рубца стягивал кожу около глаза, отчего казалось, что мистер Гудвин яростно щурится. Над скулой виднелся бледный синяк, оставшийся от удара каким-то тяжелым предметом, и все лицо его было одутловатым и припухшим, как у человека, который не так давно получил сильную трепку.

Даже джентльмен может ввязаться в драку при соответствующей провокации, однако мой пациент находился в том почтенном возрасте, когда люди предпочитают избегать подобных развлечений; на вид ему было чуть больше пятидесяти, и жилет с серебряными пуговицами с трудом смыкался над внушительным брюшком. Возможно, грабительское нападение, решила я. Вряд ли это произошло по дороге на горское сборище — ранам было уже несколько недель.

Я осторожно ощупала плечо и предплечье, заставляя пациента слегка пошевелить рукой, и задала несколько вопросов. Природа травмы не вызывала сомнений: мистер Гудвин вывихнул локоть, и хотя сустав уже почти встал на место, порванное сухожилие оказалось зажатым между локтевым отростком и головкой локтевой кости, поэтому каждое движение причиняло боль.

На этом список боевых ранений не закончился; ощупав предплечье до конца, я обнаружила три простых перелома, успевших частично срастись. Повреждения были не только внутренними; над местами переломов я заметила два побледневших синяка желто-зеленого цвета с темно-красными гематомами посередине. Самозащита, не иначе.

— Бри, надо наложить лубок. Найди-ка подходящую дощечку, — попросила я. Бри молча кивнула и исчезла из виду, а я принялась обрабатывать мелкие кровоподтеки каяпутовой мазью.

— Что же с вами стряслось, мистер Гудвин? — поинтересовалась я между делом, отмеряя льняную повязку. — Вид у вас как после серьезной драки. Надеюсь, противнику досталось сильнее!

Мистер Гудвин слабо улыбнулся в ответ на мою шутку.

— Смею заверить, миссис Фрейзер, битва была непростая, — ответил он, — но участвовал я в ней не по доброй воле, а скорее по воле случая. Можно сказать, оказался не в том месте и не в то время.

Я притронулась к шраму на щеке, и мистер Гудвин рефлекторно зажмурился. Несмотря на грубые швы, рана зажила без осложнений.

— Как же так получилось? — спросила я.

Он хмыкнул.

— Вы наверняка слышали офицера сегодня утром, мэм. Который читал послание губернатора о возмутительных преступлениях бунтовщиков.

— Послание губернатора слышали все, — пробормотала я, осторожно касаясь шрама кончиками пальцев. — Так вы были в Хиллсборо во время бунта?

— Совершенно верно. — Осознав, что мои прикосновения не причиняют боли, мистер Гудвин вздохнул и слегка расслабился. — Я живу в этом городе. И если бы я послушался жену, умолявшую меня не выходить из дома, — он печально улыбнулся, — то остался бы невредим.

— Говорят, любопытство сгубило кошку. — Мое внимание привлек синяк на скуле, и я осторожно провела пальцем по кровоподтеку. — Вас ударили по лицу, вот здесь… Зубы не выбиты?

Мистер Гудвин одарил меня удивленным взглядом.

— Выбиты, мэм, но тут уже ничего не исправишь.

Он оттянул верхнюю губу, показывая зияющую дыру на месте двух зубов. Один премоляр был выбит полностью, а второй отломан у самого корня; над покрасневшей десной виднелся зазубренный край пожелтевшей эмали.

Как раз в этот момент к нам подошла Брианна с дощечкой для лубка. Взглянув на мистера Гудвина, она слегка поперхнулась: зубы у него были относительно целы, но при этом покрыты толстым слоем желтоватого налета и коричневыми пятнами от жевательного табака.

— Почему же? Я постараюсь помочь, — сказала я, не обращая внимания на Бри. — Вам, наверное, больно жевать? Новый зуб я, конечно, не вставлю, зато могу вытащить отломанный корень и обработать десну, чтобы не было воспаления. Кто вас так ударил?

Он пожал плечами и с настороженным интересом взглянул на мои инструменты: блестящие щипцы для удаления зубов и скальпель с прямым лезвием.

— По совести сказать, мэм, я не успел рассмотреть. В тот день мне пришлось отправиться в городской суд. Я завожу иск против одного джентльмена из Эдентона, — пояснил он, нахмурившись. — Требовалось передать определенные документы. К сожалению, мне не удалось пробиться к зданию суда, поскольку всю улицу заполонила разгневанная толпа. Многие из протестующих захватили с собой дубинки, хлысты и прочие орудия подобного рода.

Увидев бунтарей, мистер Гудвин решил вернуться домой, и тут кто-то швырнул камень в окно. Звон разбившегося стекла послужил сигналом к действию; толпа хлынула вперед, снося двери и изрыгая угрозы.

— Один из моих друзей, мистер Фаннинг, находился внутри. Я не мог остаться в стороне.

— Фаннинг… Случаем, не Эдмунд ли Фаннинг? — Я слушала его вполуха, размышляя о том, как лучше подступиться к обломанному зубу, но имя все-таки узнала. Фаркуард Кэмпбелл упоминал некоего Фаннинга, когда рассказывал Джейми страшные подробности о бунтах, разразившихся несколько лет назад после принятия Акта о гербовом сборе. Фаннинга назначили почтмейстером колонии — весьма прибыльная должность, за которую ему наверняка пришлось заплатить внушительную сумму и которую он был вынужден покинуть под давлением непреодолимых обстоятельств. Видимо, за прошедшие пять лет Фаннинг заработал себе дурную славу.

Мистер Гудвин